Рассвистевшиеся утренние пташки примолкли и с почти благоговейным ужасом созерцали удивительное зрелище: над бортом ставшей в камышовых зарослях ладьи появился, поминутно вытягиваясь и удлиняясь в сторону дворцовой площади, мрачный черненый ствол самой большой пушки.
– Полезное, однако же, в хозяйстве энто колечко, мужики!..
– Энто смотря об каком хозяйстве речь. Моему, к примеру, хозяйству оно вовсе без надобности. Что я, убогий какой?! Вась, а тебе что, потребно колечко?
– Гы-гы-гы!
– Га-га-га!
– Подите вы к раковой бабушке, скалозубы! Уж и спросить ничего нельзя!
– За спрос не бьют в нос! Василий, не кручинь головы, как завершим баталию – даст тебе Ванька колечко поносить, бабу твою порадовать…
– Тьфу на тебя, похабник!
– Р-разговорчики на палубе! Приготовиться к атаке! …И потемнело в тот миг небо синее, и закрылось тучею солнце ясное, и от греха подальше улетели коростели-птицы, да и сороки-трещотки, любительницы скандалить и сплетничать захлопнули свои клювики потому как грозно и сурово смотрел пушечный ствол в окружающее мирное пространство.
– Огонь!!!
Исторический, вошедший позднее во все летописи залп был такой, что у всех находящихся на ладье на мгновение уши позакладывало. Но борцы с тиранией быстро оклемались, и уже гудело-перекатывалось от кормы до носа грозно-веселое «Ур-раа!!!»
И тут же, не давая улечься поднятой залпом пыли, со стороны дворцовой площади послышался усиленный тысячей глоток призыв: «На штурм!»
С ладьи спустили легкие маневренные плоты и, споро погрузившись на них, вооруженные до зубов бойцы революции, матерясь и перебрасываясь солдатскими остротами, ринулись по речке Калинке к ближайшей пристани, чтоб влиться в ряды победоносного народного восстания. И над всем этим разлитием благородного гнева несся клич на языке далекого Тибра:
– Авэ, Цезар, моритури тэ салутант!..
* * *
Все счастливые женщины счастливы, как известно, примерно одинаково. Все несчастные – несчастны по-своему. То бишь со своими тараканами на кухне и бесполезными истериками по поводу разбившегося подаренного когда-то мамой сервиза и неудавшейся личной жизни. Можно считать это вводной фразой. Итак…
Моя первая сказка про персональное женское счастье, как и положено подобной сказке, заканчивалась свадьбой, где «мед-пиво по усам текли, а в рот попадала исключительно водка». Зато вторая