Она быстро взбежала по лестнице, завернула на угол и неожиданно на кого-то налетела.
– Осторожнее, мисс… О, Изабел! Здравствуйте!
– Джордж! – Изабел едва устояла на ногах, тем не менее приветствовала старого знакомого искренней улыбкой: – Как поживаете?
– Прекрасно, прекрасно!
Хоть он и улыбнулся в ответ, выглядел все же неважно и гораздо старше своих двадцати восьми: красные глаза, обрюзгшее лицо, обозначившийся животик – следствие постоянных пьянок. Поскольку он вел ночной образ жизни, кожа его приобрела неприятную бледность рыбьего брюха.
И все же, несмотря на это, Джордж обладал добрым, хоть и эгоистичным, нравом. Именно он рассказал Изабел о продаже – вернее, обмене – картины, которую его отец передал Анджелесу: уж очень хотелось поделиться последними новостями. Проигрыши отца были для него источником постоянного веселья.
– Сестра просила вас что-то принести? Могу я помочь вам это найти? – спросил он.
Верно. Она же наткнулась на него на лестнице второго этажа.
– О нет, дело не в этом.
Почему бы не быть с ним честной? Это легче, чем запоминать гору лжи.
– Я надеялась взглянуть на Боттичелли вашего отца: этюд к картине «Весна». Знаете, где он?
– С голыми танцующими дамами? – рассмеялся Джордж. – Думаю, да.
– Она прелестна! – запротестовала Изабелл. – Я полюбила Боттичелли, когда мы с Морроу жили на Сицилии. А сейчас просто захотелось посмотреть на нее.
– С этой старой картиной у вас связаны какие-то воспоминания, верно?
Изабел улыбнулась, но исправлять Джорджа не стала.
– Ардмор держит ее у себя в кабинете, – пояснил он. – Одно время она висела наверху, но теперь он хранит ее поближе к себе. Возможно, прощается, прежде чем отослать Анджелесу. По-моему, это должно произойти на следующей неделе.
Значит, у них всего несколько дней, чтобы поменять картину.
– Не хотелось бы беспокоить его, – произнесла Изабел, но Джордж стал любезно настаивать, что никакого беспокойства тут нет.
Они спустились вниз и подошли к той двери, которую не открывала Изабел. Джордж постучал, и в ответ раздался яростный лай, а потом и голос герцога, едва слышный за страшным шумом:
– Заходите!
Джордж приоткрыл дверь:
– Отец! Я привел посетительницу к твоим голым танцующим дамам.
Он не столько учтиво, сколько энергично подтолкнул Изабел в комнату.
– Гог! Магог! Сидеть! – приказал герцог.