Повернувшись к столу, он взял ее за руку и спросил, глядя на безымянный палец:
– Ваше обручальное кольцо? Почему вы его сняли?
Изабел выхватила кольцо из его пальцев и бросила в ридикюль.
– Время пришло.
Это все, что она успела сказать до появления подавальщицы с теплым караваем хлеба с хрустящей корочкой на блюде и горшочком джема. Каллум бросил ей несколько монет. Девушка поймала их, уронила в передник и отошла.
– Сегодня меня угощают чаем второй раз, – улыбнулась леди Изабел. – Джем выглядит очень аппетитно.
Вполне возможно, горшочек подавался к столу уже несколько раз, и немало ножей побывало в нем, но выглядел джем действительно аппетитно: приятного сливового цвета, с цельными ягодами смородины и терпким приятным запахом. Но…
– Здесь нет чая. Хотите заказать?
– Нет-нет, – отмахнулась леди Изабелл. – Чай не просто напиток. Это ритуал. Люди кормят друг друга, когда хотят быть вместе.
– Вы… вы хотите быть со мной?
Он с трудом сглотнул. Нельзя, чтобы она расслышала в его голосе желание.
Она удивленно взглянула на него:
– Ну конечно. Я должна рассказать вам о доме герцога Ардмора.
– Разумеется, – согласился Дженкс, утопив разочарование в глотке портера, оказавшегося крепким и горьким.
Дождавшись, пока он поставит кружку, она открыла маленькую записную книжку и показала свои заметки, точные и подробные, написанные разборчивым почерком.
– У вас верный глаз, – похвалил он, отметив местоположение картины, количество окон, тип задвижки…
– Я пыталась нарисовать ее, – пояснила Изабел, – но это оказалось трудно. Зато такие же есть на окнах моей гостиной, так что, когда будете у меня в следующий раз, сможете с ними поработать.
– А я буду?
– Очень на это надеюсь.
Каллум поднял брови и взглянул ей в глаза. Щеки Изабел порозовели.
– Ах, леди Изабел!
Достаточно было сказать эти три слова, чтобы краска стала еще гуще. Этикет требовал от него отступить.
– Это большая честь для меня.
Она покачала головой и улыбнулась:
– Негодник!
До чего же приятно шутить и смеяться вместе! И тут его осенило. Он отчетливо понял, что леди Изабел Морроу ему нравится. Независимо от того, что его влечет к ней, независимо от того, что он исполнен решимости видеть торжество правосудия, ему нравится быть с ней.
Ему редко нравилось находиться в чьем-то обществе. Конечно, он любил брата Гарри, Касс и Чарлза – правда, в маленьких дозах – и терпел своих коллег полицейских и Фокса, исключительно ради работы.