Я обиделась. Может, мы и не из тех близнецов, что заканчивают друг за друга фразы, но мы не делаем тайны из наших – таких разных – жизней здесь, в замке.
Конечно, если не считать того, что я кое-что скрыла от Артемиды. Кое-что несравненно более важное, чем потайной проход. И все же я не смогла удержаться и спросила:
– Почему ты мне никогда не рассказывала об этом?
Она пожала плечами.
– Боялась, что это может вызвать у тебя приступ астмы.
После пожара у меня развилась легкая форма астмы. Но она могла бы по крайней мере сказать мне. Еще одно напоминание о том, что этот замок таит в себе больше, чем я когда-либо смогу узнать. Лаз впереди расширился, и мне наконец-то удалось встать в полный рост. Пространство было узким и холодным, и вокруг было совершенно темно, если не считать крохотного фонарика Артемиды.
– Сюда, – прошептала она. Последовав за ней, я увидела, как проход изгибается и поворачивается. Иногда по обе стороны зияли черные провалы, указывая на существование других ответвлений.
– К каким комнатам они ведут? – прошептала я.
– Ко многим.
– Для чего тебе этот лаз?
– Чтобы шпионить.
– Правда?
– Меня зовут не на все собрания, но все их решения влияют на меня. Так что я сама себя зову. Кроме того, иногда мне не хочется, чтобы меня обнаружила Ванда Уиндэм-Прайс с ее бесконечным списком дел, которые она не желает делать сама. Так что я прячусь здесь.
Я представила, как Артемида сидит одна в этой черной пустоте, чтобы побыть наедине со своими мыслями, и моя обида угасла, словно Артемида выключила фонарик. Вот почему она никогда не делилась этим со мной. Это был не радостный секрет. Это был вымученный, холодный, темный секрет, а она всегда старалась защитить меня от подобных вещей.
Быть в центре событий – это не всегда привилегия.
– Осталось недолго, – сказала Артемида. Я положила руку ей на спину, следуя за ней, пока она уверенно выбирала нужный поворот. Рядом с нами показалась еще одна ниша, и тут ко мне бросилась чья-то фигура.
Я схватила пришельца за руку, развернула и прижала к стене.
Риз охнул:
– Это я!
Я осознала, что крепко держала его, рукой надавив на горло. Я отдернула руки, чувствуя, как от смущения горят щеки. Да что со мной такое сегодня, что моя первая реакция на все – это схватить, покалечить и убить?
Истребительница