К сожалению, я не владею боевой магией, и не могу управлять огненной или другой стихией, что помогло бы мне в моём спасении, или хотя бы умереть, сражаясь, и не просто сражаясь, а убивая моих врагов. Я долго размышлял, благо, времени было – вагон и маленькая тележка. Мои охранники, что следили за тем, чтобы я нечаянно не умер, меня не беспокоили. Вот я и думал, как сделать бяку, и нашёл оригинальное решение. Я повторю обряд, что проводил с яйцами черепах. Я создам духа из этих яиц. Плохо, что этот дух не совсем боевой, зато испорчу кладку, что уже не так и плохо само по себе. Да и всё, что мне надо – это моя кровь, а она пока при мне.
Сказано-сделано, и я принялся за работу. Писать магические иероглифы я не мог, но зато мог кровью капать на пол, и с помощью этих капель наносить нужный мне рисунок подо мной. Точность попадания зависела не только от мeня, но и от силы, вложенной в мою кровь, а силушку и кровушку я не экономил, и не боялся подорвать свое здоровье и душевное равновесие, мёртвым на всё это наплевать.
Мысленно перекрестившись, вспомнил все руны и загогулины, что я чертил собственной кровью под просмотром старого шамана. Это заклинание мне врезалось в память, да и трудно забыть такое художество, особенно, когда ты его творишь своей кровью. Так и я не забыл ни одной закорючки, что рунами зовутся. Вгоняя ногти себе в ладони, я вспарывал свою кожу, и, когда потекла кровь, начал творить магические действия. Ох, и натворю я сейчас. Но собака оказалось зарыта не в надёжности моей памяти, как я думал, а в объёме красной жидкости в моём организме. Как показала практика, её явно не так много, как мне бы хотелось.
Не закончил и половины своей задачи, когда у меня начало свистеть в ушах и появились круги перед глазами. Но помощь пришла откуда не ждал: большой красный кристалл над моей головой засветился, и в меня полился ярко красный поток, отчего мне стало легче. А охрана забегала вокруг клетки, возбуждённо вереща. Но мне до их телодвижений было фиолетово, я занят своей задачей. Я двигался, как сонная черепаха, с трудом шевеля конечностями. Но упрямство и упорство заставляли меня двигаться, и, упав на колени, я продолжал ползти по кругу, уже толком не соображая, что и как я делаю. Мной уже руководил не разум, а подсознание.