— Ёп-пер-ный театр, - Аня чудом успела увернуться от летящего из двери сильно пьяного мужчины. Вместе с ним из кухни, если это можно было так назвать, вырвался запах пекущегося теста, прогорклого жира. А «вишенкой на торте» был запах блевотины.
— Я, пожалуй, в эту гельминтную ни ногой, - Лена оттащила Аню от двери. Давай что-то другое придумаем, Ань. Обидно было бы умереть от поноса в первые пару дней.
— Ну а что ты предлагаешь? – Аня понимала, что подруга права, но желудок, старательно отделяя запах пекущегося хлеба от нечистот, говорил об обратном.
— Пойдем, попросимся на работу, если уж ты права, и мы в средневековье, то знаем куда больше многих, - Лена плотнее завязала на голове косынку, в роли которой выступал кусок ткани, найденный в деревне.
— Мы знаем больше их всех, если разобраться. Ты права, - Аня глубоко вдохнула и пошла следом за Леной.
Они пересекли площадь, прошли по прямой улице, то и дело шарахаясь от криков над головой, после которых на улицу выливались такие ингредиенты, что аппетит пропал.
— Вот здесь чисто, смотри, - Аня, как ребенок в большом городе, тянет родителей к магазинам игрушек, тянула Лену к харчевням.
Дом, на который указала Аня выглядел совсем иначе, и только по запаху можно было предположить, что здесь готовится много и вкусно. Те же белые стены, деревянные ставни, но чистый порог и висящие с торца дома тряпки, говорили что здесь все иначе.
— Хорошо, давай зайдем, только что мы, кроме твоей чести, можем предложить? – попыталась пошутить Лена, и Аня зыркнула на нее своими синими глазами.
Ровно за секунду до того, как девушки ступили на порог, дверь открылась. Аня на этот раз сориентировалась еще быстрее и отскочила на метр, оттолкнув Лену.
— Чего бродите? Все помои вечером отдала, - женщина, возраст которой было сложно определить, к их удивлению, не кричала, не выглядела злой.
— Мы можем помогать за еду. Хоть немного. Самую дешевую еду. А за это мы научим вас новым блюдам, - протараторила Аня и осеклась. К ней вдруг пришло понимание, что говорит она не на привычном языке, как и эта женщина, но понимает ее. И слова не подбирает, а говорит свободно, будто всегда их говорила.
— Не замок лорда. Не обязательно нам кроме каши и жаркого что-то еще уметь, - женщина выглядела и на тридцать, но с большими проблемами кожи, и на шестьдесят. Для шестидесяти она была уж очень подвижна.