Слова Эвана, казалось, смешались и потеряли смысл, медленно растворяясь в соленом бризе. Единственное, что услышала Эйприл: «Я тебя не люблю».
Эта фраза эхом повторялась в ее воспаленном сознании.
Его губы изогнулись в ухмылке.
– Наверное, я тоже заслуживаю большего. Мы оба заслуживаем той любви, о которой читали в книгах, которую не раз видели в фильмах. Подумай сама. У нас ведь никогда так не было.
Эван сделал паузу, словно ожидая, что Эйприл скажет что-то, попытается переубедить. Но она молчала.
– Слушай, ты знаешь, я никогда тебя не обманывал. Но я встретил другую женщину. Я думаю, что она – самая большая любовь моей жизни. Я слишком уважал тебя и оборвал все контакты с ней, вычеркнув ее из своей жизни. Но я не могу перестать думать о ней…
Эван тщательно избегал встречаться взглядом с Эйприл.
– Я хочу развестись. – Он нервно сглотнул. – Прости.
Она могла только послушно кивать, соглашаясь с каждым его словом.
– Эйприл?
Она попыталась найти свои солнечные очки, отчаянно желая скрыть слезы.
– Давай хотя бы просто сделаем это глупое фото, – произнесла она тихо.
Глаза Эвана расширились от удивления, но он согласился.
Немного неловко они начали позировать, касаясь друг друга только плечами. Эйприл сделала фотографию быстро, стараясь не думать обо всем произошедшем. Удивительно, но за те мгновения, пока она нажимала на кнопку телефона, пляж полностью опустел.
Подписчики явно порадуются: частный пляж, красивый, любящий муж, великолепный закат…
В полной тишине она отредактировала изображение, добавила подпись и хештеги:
«Три удивительных года брака с этим классным парнем».
#годовщина#тригода#любовь#романтика
Но последний хештег она удалила прежде, чем нажать на кнопку «опубликовать»:
#конец
Взгляд Хью Беннела был обращен на черную дверь, к которой вела серая каменная лестница. Он ощутил необъяснимую тоску – и не только потому, что солнце только-только показалось этим унылым лондонским утром. На месте дверного коврика образовалась горстка сухих листьев, из-под порога уверенно пробивал себе дорогу сорняк.
Ему придется разобраться со всем этим.
Но сейчас он просто катил свой велосипед, сигнальные огни которого все еще горели от предрассветной поездки, мимо этих ступеней, ведущих к викторианской трехэтажной террасе. Хью въехал в свою подвальную квартиру, поставил ноги на паркет, шумно тормозя.