– В заведениях, в которых установлены правила высокого уровня безопасности, не может иметься слишком много потайных мест.
– Ты верно подчеркнул, – парировал Скания. – Именно высокого уровня безопасности! У меня нет ни малейшего представления о том, как ты будешь передвигаться по психушке, не говоря уже о способе знакомства с Трамницем. Даже если мне удастся совершить невозможное, тебя в лучшем случае засунут в обычную закрытую психиатрическую зону, тогда как Трамниц находится в той части территории, которая имеет классификацию безопасности четвертой степени.
С этими словами Оливер принялся загибать пальцы, поясняя:
– Это означает: во-первых, наличие досмотрового сканера в шлюзе доступа в его зону; во-вторых, проверку отпечатков пальцев и сканирование радужной оболочки глаз на переходах, имеющих отношение к безопасности; в-третьих, постоянное отслеживание ситуации с помощью беспилотников и, наконец, в-четвертых, двойной забор, напоминающий Берлинскую стену.
– Я подумаю об этом, как только окажусь на территории психушки. Не сомневаюсь, что мне удастся найти способ.
– Безумие какое-то! Не думай, что я поддержу тебя в этом самоубийственном самопожертвовании.
– Ах нет? – воскликнул Тилль, собрал волосы надо лбом в пучок и вырвал их с корнем.
В его ушах раздался треск, как будто одновременно лопнуло несколько ячеек полиэтиленовой пузырчатой упаковочной пленки, и прежде, чем Скания успел что-то предпринять, кровь потекла по его лицу.
– Боже! Что ты делаешь? – прорычал Оливер.
– Я готовлюсь, – ответил Беркхофф, стряхивая вырванные волосы с ладони.
Однако это удалось ему с большим трудом, поскольку руки у него сильно вспотели. Затем он снова схватил себя за пучок волос, но на этот раз возле темечка.
– Прекрати! Боже мой! Нет! – заорал Скания.
Не обращая внимания на вопли шурина, Тилль дернул себя за волосы во второй раз. Еще сильнее. При этом Беркхоффа пронзила такая боль, что ее едва можно было терпеть. Кровь заструилась и начала капать на пол.
– Ты с ума сошел, идиот?
– Вот видишь, как мне быстро удалось тебя переубедить, – вымученно улыбнулся Тилль. – Так что же?
– Что ты имеешь в виду?
Беркхофф продемонстрировал шурину пучок волос, который только что украшал его голову, а теперь смотрелся как скальп, приклеившийся к окровавленным рукам, и заявил: