Присматривайте за девушкой... Убедись, что не болтливая...
То, что я услышала, заставило мой внутренности вздрогнуть. Каждое слово как стрела вонзалось в мою кожу, и я сразу же поняла, что не должна была идти с ним. Я должна была бежать как можно быстрее. Черт, я должна была бежать, как только увидела их. Я такая глупая. Убежав от одного тирана, сразу попадаю в объятия другого. Когда же я научусь поступать правильно? Нет хороших людей, нет никого, кто будет относиться ко мне так, как я хочу, и Стас ничем не отличаться от других. Он конечно еще не причинил мне вреда, но это лишь вопрос времени.
Решив, что мне нужно принять душ, чтобы проветрить голову, я раздеваюсь донага. Я отвожу взгляд, стараясь не смотреть в зеркало, пока на мне нет одежды, но, как всегда, мои глаза улавливают следы на спине и боках.
Они уже почти зажили, но все еще очень заметны. Я уверена, что некоторые из них останутся шрамами. До сих пор мой отец был осторожен, он старался не оставить постоянных следов. Кому нужна изуродованная жена, верно?
А поскольку я больше не чиста, потеряла девственность то при последнем избиении, мой отец не проявил милосердия, а после выгнал меня, отрекшись от меня как от своей дочери, как я и надеялась. Чего я не ожидала, так это того, что это будет настолько больно.
Звук ремня, рассекающего воздух, доносился до моих ушей за мгновение до того, как с невыносимой болью врезаться в спину. Боль была настолько сильна, что мне казалось, я сломаю зубы, которые стиснула, чтобы не закричать. Я всеми силами старалась не доставить им удовольствия слышать, как я кричу от боли. В тот момент, я решила, что скорее откушу себе язык, чем позволю крику сорваться с моих губ.
— Ты - позор нашей семьи! — кричал мой отец, слюна вылетала у него изо рта, пока ремень снова и снова обрушивался на мое тело, нанося кровоподтеки с каждым ударом.
Сквозь слезящиеся глаза я смотрю через плечо на мать. Она стоит у стены, ее лицо лишено всяких эмоций. Как она может так безразлично смотреть на меня? Смотреть, как это происходит? Она даже не пытается защитить меня.
Мой отец, по крайней мере, сердится, он проявляет хоть какие-то эмоции, но моя мать выглядит так, будто ей абсолютно все равно. Как будто он может убить меня, а она и глазом не моргнет.
Я то и дело ловила себя на одной и той же мысли, что больнее, удары или безразличие моей матери к тому, что прямо на ее глазах выбиваю душу из ее ребенка. Мы никогда не были близки, но она была моей матерью. Она могла бы отреагировать... хоть как-то. Даже когда я уходила она сторонилась меня, а на пороге попросила никогда не возвращаться.