Вера Аркадьевна вся расцвела.
– Плевала я на своего Лауница. Он бегает за мной как собачка. Спасибо за подарок! А когда дадите? Дешевые штучки не присылайте. – Перешла на доверительный тон: – А я-то удивилась, что Штакельберг, то есть граф Соколов, якобы немец.
– Почему? – с легкой улыбкой спросил Джунковский.
– А потому, господин генерал, что в Германии таких мужиков не было и не будет. Вот мой муж – германец. Пива и шнапса нажрется, придет домой, от него по всем комнатам трактиром разит. Не успеет головой подушки коснуться, и уже, – рассказчица выразительно закатила глаза, – «хр, хр»! Я его кулаком по лысине: ты, мол, чего, не видишь, какая красавица рядом с тобой лежит? У тебя в душе ничего не шевелится, никакое законное и естественное желание не жжет тебя? А он мне: «Ах, моя фрейлейн, сегодня я устал! Завтра!» – Вера Аркадьевна по-матросски сплюнула на ковер. – Тьфу! Завтра, завтра, только не сегодня. Настоящий мужчина при виде женщины должен, словно племенной бык, наливаться буйной кровью и делаться неукротимым, без раздумий бросаться в ее объятия! Как великий граф Соколов.
Джунковский в восторге хлопнул в ладоши:
– Какая прелесть, как выражается! – и повернулся к Соколову. – Соблазнительна до крайности.
Сыщик галантно спросил:
– Шампанского еще хочешь?
– И не только шампанского! Тебя тоже хочу. – Тяжелое пролетарское детство Веры Аркадьевны время от времени прорывалось наружу. – Еще бутылку, и самого дорогого.
– Дешевым не угощаем, тем более роскошных дам, – вставил слово Джунковский.
– Кстати, господин генерал, вы на службу не опаздываете, а? – нахально состроила глазки Вера Аркадьевна. Ей не терпелось остаться вдвоем с возлюбленным.
На прощание Джунковский пожал Соколову руку и с душевными нотками произнес:
– Очень на вас надеюсь, милый Аполлинарий Николаевич!
Соколов подумал: «Ко мне, как к знаменитому доктору, на прием приходят…»
В номер внесли вино и фрукты.
Соколов взял анонимное письмо, адресованное Гарнич-Гарницкому, и обратился к гостье:
– Ласточка, пока ты еще не вкушала вина, понюхай эту бумажку, скажи, следы каких духов она хранит?
Вера Аркадьевна втянула в себя воздух один, другой раз и решительно произнесла:
– Это «Пастораль», довольно дорогие духи. Маленький флакон стоит тридцать рублей. Но я лично предпочитаю «Суламифь» – сорок два рубля. «Пастораль» хороша для девушек-блондинок, а для молодых дам с каштановым цветом волос элегантней «Суламифь».