Лицо дамы на мгновение снова стало удивлённым. Затем леди Миранда разразилась громким смехом. Я не знала, как себя вести. Уйти, только чтобы не слышать её издевательств? Но я и так ухожу. Только вот вещи соберу, раз уж мне позволено их забрать.
Не обращая внимания на истерику матери дракона, я продолжила укладывать своё красивое платье в чемодан. Моё поведение скорей всего задело знатную даму. Наверное, она ожидала от меня слёз, но никак не игнора.
Прекратив смеяться, женщина перешла к оскорблениям:
– Да кто ты такая, чтобы тебя ненавидеть? Ты даже этого чувства не достойна! Безродная плебейка! Иномирянка! Человечишка…
Долго же она копила в себе «яд», пришла пора освободиться. Ещё бы! Этого момента дракониха ждала целый год. Ну что ж, пусть упивается победой, лишь бы от счастья не умерла. Как будто в подтверждение моих слов, женщина вдруг, выпучив глаза, замерла и схватилась рукой за свою грудь в области сердца.
– Что с вами? – спросила я машинально, хотя и так понимала, что ей от переизбытка эмоций стало плохо.
Мать дракона со злостью посмотрела на меня и, ничего не ответив, продолжая «держаться за сердце», медленно добрела до тахты, что стояла у входа, охнув, присела на неё и с мольбой, одновременно с упрёком в голосе произнесла:
– Ну чего стоишь? Дай хоть воды.
Опомнившись, я тут же подорвалась к письменному столику. На нём, помимо письменных принадлежностей, всегда присутствовал графин с водой и стакан. Мысленно я ругала себя за то, что растерялась и сама не предложила знатной даме помощь. Может быть потому, что Миранда не совсем походила на умирающую. Мне приходилось когда-то наблюдать за приступами моей бабушки на Земле: бледный цвет лица, синие губы, тяжёлое дыхание, говорили сами за себя А тут, Миранда выглядела очень даже свежо, если не брать во внимание её закатывающиеся глаза и скривившийся рот.
Налив полный стакан воды, я повернулась к женщине и с удивлением застыла, увидев её стоящей в центре комнаты.
– Мне уже лучше, – хладнокровно произнесла она. – Забирай свои вещи и уходи из моего дома. Если хоть что-то оставишь – будет нещадно выброшено. Несмотря на то, что мой сын прилично потратился на тебя, я не потерплю ни одного предмета, которой будет напоминать о наглой иномирянке. – Надменно ухмыльнувшись, добавила: – Можешь воспользоваться моей каретой в последний раз. Как видишь, я великодушна, хоть ты этого не достойна.