В конце июля капитан Чебышев отправился на Яик, с поручением по прибытии на место объявить казакам, что он прислан управлять войском вместо атамана до тех пор, пока они не выберут трех кандидатов, для пожалования одного из них в сие достоинство.
«Ежели таковых выберут, – писала Военная коллегия[30], – то вам с описанием их лет, службы и достоинства прислать рапорт в Военную коллегию. А буде вы их усмотрите не такого достоинства, какого требуется, или, когда, упорства ради, несогласными голосами выберутся, то и не представлять, хотя бы в последнем случае они того просили».
Заботясь главнейшим образом о водворении спокойствия в Яицком войске и не допуская своевольств, Чебышев должен был прежде всего привести в исполнение указ Военной коллегии об отрешении от должности атамана Андрея Бородина и прочих лиц, и вообще об удовлетворении претензии казаков. «Как для содержания того войска в порядке и в надлежащем повиновении, – сказано было в секретном наставлении Чебышеву[31], – неотменно должно вам употреблять благоразумную строгость, так не меньше, для достижения между оным доверенности, потребно оказывать им пристойную ласку и снисхождение…
А как они несомненно ко всякому упорству, своевольству и несогласию не своим подвигом, но некоторыми между ими беспокойными головами приводятся, то вы об изведании таковых крайнее старание употребить имеете, и если доведаетесь и узнаете точно, то отлуча их в команду или по случаю (?) и посадя под караул, в коллегию с обстоятельством рапортовать».
22 августа 1767 года капитан Чебышев вместе с казаками Петром Герасимовым и Иваном Бочкаревым[32] прибыл в Яицкий городок. На другой же день он собрал войсковой круг, в котором прочел высочайший указ, ему данный, грамоту войску от Военной коллегии и сохранявшуюся доселе в тайне конфирмацию над виновными старшинами, чем с первого же раза расположил к себе казаков. Вслед за тем, узнав, что при войсковой канцелярии содержится двадцать человек казаков, арестованных в разное время, и найдя, что все они впали в преступление только «от неразумения и простоты», Чебышев приказал их выпустить на поруки. «От которого моего поступка, – доносил он[33], – я чего ожидал, начало увидел, ибо не только те содержащиеся, по и все войско столь обрадовано было, видя отмену прежней строгости, что как меня, так и