Не придумав ничего лучше, спустившись к ручью, Мишка нагнулся и,
снова ощутив спиной и обгоревшими плечами жар палящего солнца,
несколько раз зачерпнув ладонями воду, попил. Повторно получать
тепловой удар очень не хотелось, но и закрыться было нечем. Разве
что камнями, в обилии валявшимися под ногами, или травой... На
размытых берегах травы почти не росло, а той, что росла, было
откровенно мало. Зато вершине склона растительности было более чем
достаточно, местами встречались редкие побеги кустарника. Но именно
сейчас они не вызвали никакого интереса.
Забравшись на кромку склона, Мишка выдрал густой пучок длинной
желтой травы. Повертел в руках, попробовал скрутить наподобие венка
— получилось хлипко. Некоторое время стоял, смотрел, пытаясь
понять, что из этого можно сделать. Потом сорвал ещё пучок,
перетянул вокруг, кончики завязал узлом. В центр напихал ещё травы,
снова перетянул. Получился довольно корявый травяной блин.
Мишка скептически его осмотрел, водрузил блин на голову и,
придерживая рукой — чтобы не слетел! — подвязал его под подбородком
наподобие косынки. Помотал головой из стороны в сторону, проверяя,
как сидит. Ничего, вроде не падает. Однако после всех этих
манипуляций стало совершенно ясно, что о какой-либо вменяемой
солнцезащите для тела из травы, не сплетая ее в подобия циновок, не
стоит и надеяться. Плетение само по себе процесс достаточно
длительный и кропотливый, тем более если никогда этим не занимался.
Хотя Мишка не сомневался, что особых проблем с этим у него не
возникнет, но не сейчас, а позже, когда появится достаточное
количество времени, а в желудке будет находиться хоть какая-то еда.
А сейчас даже подвязаться нечем.
Чтобы сделать травяную юбку, как у негров в саваннах, тоже нужна
прочная плетёная верёвка из той же травы, чтобы элементарно
подпоясаться. На простом скрученном пучке такая конструкция хоть и
лёгкая, но не удержится. А если, не дай бог, побегать придётся, то
может и под ноги свалиться... Мысль о неграх натолкнула на другую
ассоциацию. Оставив плетение на потом, Мишка бодро спустился к
ручью и начал старательно обмазываться прибрежной грязью. И потом в
памяти чётко всплыла фотка австралийского аборигена, вымазанного с
ног до головы в бело-серой сухой грязи и со стручком чего-то на
гениталиях. Мысль, конечно, спорная, но других вариантов у Мишки
сейчас не было.