Мария потрясла отца за плечо, крикнула в самое ухо: «Папа, пора!», и только тогда поняла: его душа живёт уже другой жизнью, а тело, как надоевшая ноша, сброшено без сожаления и покоится на прошлогоднем сене, умело скошенном и высушенном, оттого и хранящем ещё запахи трав и солнца.
Она не испугалась его смерти. Без страха встретила и поворот в своей судьбе…
Узнав о происшедшем, Александр разрешил похоронить усопшего на местном кладбище. А когда увидел Марию, беззащитную, с потемневшими глазами, спросил домового священника, как тот решил распорядиться судьбой племянницы?
– У сироты одна дорога – в монастырь! – был ответ.
«Чёрта с два», мысленно ругнулся Александр.
Он знал: во флигелёк при церкви по ночам частенько крадется женская тень. Жирный боров не отказывал себе в плотских утехах.
– Не лучше ли найти ей жениха?
– Она станет невестой Господа, – надел постную мину священник.
– А если я возьму её? – неожиданно для себя спросил Александр.
– Вчера вы уже изволили шутить…
– Я не шучу. Нашему роду пора освежить кровь. А она так свежа…
– Но ваши родители. Что бы они сказали?
– Думаю, им там всё равно. А Господь… мне поручил позаботиться о сироте. Так что… завтра же вы соедините нас!
– Нужно спросить согласия Марии, – не уступал священник.
Он знал: любая из дворянских дочерей с радостью бросится в объятия его хозяина, увеличив владения, и прирастив его, Малахии, влияние.
Венчать. Крестить детей…
Его же племянница – просто замарашка.
Неравный брак – тень на священника.
Убыток его мошне.
К тому же, что за кровь течет в её жилах!..
– Мария, ты всё слышала, скажи, – обратился Александр к девушке.
– У меня нет платья, – взмахом густых ресниц смахнула слёзы она.
– Ответ истинной женщины, – удовлетворенно заметил он.
Александр на минуту испугался: что, если она откажет? Но замечание о платье, по сути, было согласием. И ему снова захотелось убаюкать её на своих коленях.
– Спасибо, девочка. Я дам распоряженье, тебе приготовят комнату, платье, и воды нагреют…
У него было чувство, будто он выиграл важное сражение. На какое-то мгновение он даже позавидовал Марии, чья судьба так благосклонно решилась. Не без его участия, конечно, хотя… на то была и божья воля, иначе он не вел бы себя так странно.
Ещё ни одна женщина не брала его в плен. Он побеждал, не особо утруждаясь. И дворянки, и селянки становились лёгкой добычей, причём, последние, как ни странно, были ему интереснее: наивно хитрили в надежде получить больше денег, ведомые инстинктом отдавались естественно и вольно.