И обострилось обоняние, опьянило ароматом цветов.
Слух зафиксировал призывный сигнал черёмуховой аллеи.
Она пошла на этот зов, и снова, как в детстве, душистые гроздья цветов напомнили ей башенки ванильного эскимо.
– Наши плоды черны на цвет и вяжут на вкус, но обладают волшебной целебной силой, – на понятном ей языке сообщила древняя на вид черёмуха.
– Зло и ложь – супруги навек. Добро и правда – супруги навек. Их брак зарегистрирован на небесах, – сурово продекламировала её соседка слева.
«В детстве мама пугала вездесущими хоками, теперь смерть угрожает японскими хокками…» – грустно удивилась игре слов и букв Маша.
– Рано тебе ещё умирать, – прямо в руки метнула ей ветку с набухшими почками соседка справа, – бери на память, и домой!
– Привей этот побег к кусту, который посадил под твоим окном Андрей, – посоветовала черёмуха в середине аллеи.
– Откуда вы знаете? – удивилась Маша.
– Нам сверху видно всё, – призналась буйно цветущая особа издалека.
– С таким мужчиной и жизнь свою скрестить не страшно…
Странно, она сама не раз спрашивала: кто такой, этот Веснин?
Появился в школе за неделю до начала учебного года, да ещё на видавшем виды американском джипе. И сам из себя: высокий, подтянутый, глаза умные. Директриса, естественно, растаяла, забрала у неё лишние часы, отдала ему параллельные старшие классы: соревнуйтесь!
Не враг, но соперник.
Не закрыт, приоткрыт. Из скупых рассказов о старшем брате-спонсоре стало ясно: может себе позволить быть свободным историком! Копать землю в археологических экспедициях, исследовать артефакты в музеях, корпеть в архивах.
«Разлетелись мои пращуры по свету, как зонтики одуванчиков…»
«Пращуры» – резануло слух, не динозавры же! Потом выяснилось, его корни уходят в четырнадцатый век.
«Я отпрыск русско-польско-французской любви, генеалогическое древо которой имеет кудрявую крону, – подшучивал он над собой, – ищу собратьев по крови, и следы одного из них привели меня в этот город…»
Это всё, что она узнала о нём, и остались бы они доброжелательно стимулирующими друг друга к профессиональному совершенству коллегами, если бы не злополучная вечеринка в честь Восьмого марта…
Женский праздник в женском коллективе священен. И надо же, когда все отпустили тормоза, у неё до помутнения рассудка закружилась голова.