Стою, опершись о стену, чтобы не свалиться на пол от голодного обморока или слабости. Вздыхаю, утирая рукой потное лицо.
Покурить бы. Никогда еще так не мечтал о сигаретах.
А если я больше вообще никогда не покурю? Не займусь сексом, не искупаюсь в море, не поведу машину, не увижу больше ни одного футбольного матча? Что если это конец?
Аня не произнесла ни слова с нашего последнего разговора. Лежит, отвернувшись к стене и молчит. Я ей настолько противен, что она и смотреть на меня не хочет. Ничего, что меня избили накануне и всё это случилось по её вине? Играть в молчанку и добивать меня этим безразличием – не самая лучшая стратегия, но Аня зачем-то выбрала именно её. Этим поведением она всё усугубляет еще больше. Хватает же наглости так себя вести!
Вскоре пришла Аасма. В отличии от нас она пребывала в хорошем расположении духа. В прежнем платье и шлёпанцах. С тряпичной сумкой через плечо.
Отворив со скрипом дверь и войдя, она оглядывает помещение, смотрит на нас с Аней внимательно, поднимает с пола стоящий за порогом поднос со свежей готовкой и вносит его внутрь. Ставит на пол, снимает и бросает небрежно рядом с ним сумку. Закрывает дверь, вешает ключи.
– Ну? Как вы тут живёте-можете? – обыденно спрашивает она.
Лицо её сияет и можно подумать, меня накануне не избивал этот урод с её позволения.
– Хреново, – честно отвечаю я.
– Сочувствую, – досадливо произносит Аасма. – Но ты сам виноват, милый.
– Ты… – голос мой невольно на полтона становится громче, агрессивнее, но я вовремя осекаюсь и предпочитаю не продолжать.
Аня права. Не дерзи. А то придется снова орать от боли.
– Ты должен меня слушаться, – требует Аасма. – Будь со мной почтительнее.
Я закипаю, но молчу, сдерживаюсь.
– Уяснил?
– Ага.
– Скажи, что уяснил!
– Да, да, уяснил! – нервозно выкрикиваю я, глядя прямо ей в глаза. – Уяснил! Еще раз повторить?
Она продвигается вперед на пару шагов и заглядывает мне в самую душу. Убедившись, что я действительно разбит и беспомощен, удовлетворённо улыбается и оглядывает наши с Аней миски.
Улыбка сходит с её лица.
– Вы ничего не ели, – с раздражением произносит она, поднимая тарелки. – Так дело не пойдет.
– Нет аппетита, – говорю.
– Поэтому надо швырять посуду? – спрашивает недовольно Аасма и обращается к Ане: – У тебя тоже нет аппетита?
– Да, – отвечает боязливо Аня. – Вы нам скажете, для чего мы здесь?