Но что же случилось? Никак не понять.
Когда он прощался сегодня с Татьяной,
Подумал опять он о встрече с Марьяной.
Татьяне у входа сказал он «прости»,
А ноги его уж к Марьяне несли.
Пришёл и сказал, что так любит её,
Что больше не надо ему никого.
А завтра, конечно, он будет готов,
Прислать к ней в обед двух ли, трёх ли сватов.
Стук в дверь, и опять встрепенулась Татьяна.
Хотела увидеть, конечно, Степана.
Открыла, спросила: «Ты кто такой?»
А там… лишь в рубахе отец, дорогой.
Забыла обиды, его обняла.
– Давай, проходи, я тебя так ждала.
И вот он глядит, а за шторой она,
Его, пусть больная, но всё же жена.
Упал на колени, прощенья просил,
А встать он не смог, не осталось уж сил.
Татьяна с колен тут отца подняла.
Вот это ведь счастье, что в сборе семья.
Сват'ы по утру все пришли в дом к Марьяне.
Обидно, конечно, тут стало Татьяне.
Вот сладилось всё, и засватав Степана,
Все ели и пили и стали вдруг пьяны.
Пир – свадьба горой, все кричат, поздравляют.
А гости гуляют, сколь дней уж не знают.
Но ночью народ спать домой к себе шёл,
А утром все дружно садились за стол.