– Этого не может быть, – неслышно прошептала Марь Ванна.
– Что? – все-таки услышал директор.
Придя в себя, Марь Ванна вопросительно посмотрела на директора. Тот, в свою очередь, переспросил, все ли у неё хорошо и, получив утвердительный кивок головы, открыл рот, чтобы сказать потрясающую новость. Марь Ванна снова посмотрела в окно. Мираж исчез. Печалька.
– А вот и мы, – глядя в горизонт коридора, иронично пропищал директор.
– Кто это мы? – переспросила Марь Ванна, пытаясь разглядеть, кто идёт по коридору.
– Штирлиц идёт по коридору, – протянув руку директору, сказал инспектор, решив начать знакомство с шутки.
– Знакомьтесь, Марь Ванна, – фальшиво изображая радость, сказал директор, – инспектор по инновациям и мониторингу, Тарас Ананич Сладенький.
Открыв рот от изумления, Марь Ванна смотрела на мечту всей своей жизни: высокого зеленоглазого шатена в костюме цвета мороженого. Не помня себя от счастья, Марь Ванна протянула руку, которая тут же утонула в жарких ладонях инспектора.
– Тарас Ананич молодой и перспективный, – сыпал комплименты директор.
– Это прекрасно, – лепетала Марь Ванна, заворожено глядя инспектору в глаза, как девочка.
– Так сказать, новая волна образовательной номенклатуры.
– Это восхитительно, – словно молодая Джульетта, говорила Марь Ванна.
– Тарас Ананич будет проверять оценки выпускников.
«Это ужасно», – подумала Марь Ванна. Но вслух продолжала тараторить: «Это чудесно», «Это потрясающе», «Это приятно», думая при этом, как скрыть своё преступление и заполучить зеленоглазого красавчика.
Желая остановить поток незаслуженных комплиментов с ярко выраженными нотками грубой лести, зеленоглазый шатен, нежно взял Марь Ванну за локоть и жарко опалил ей ухо знойной хрипотцой:
– Разрешите, я буду называть вас просто Мария.
– Разрешаю, – пролепетала Марь Ванна, голосом девушки семнадцати лет.
– Все равно ты будешь моей, – услышал инспектор. – Ой…
– Клеопатр Акакиевич, – строго сказал директор.
Ухо инспектора горело от страстного шепота.
Коцарский и Кексинович были закадычными друзьями с первого класса. Подружила их общая беда под названием Серёга Симоненко. Появился он во втором классе. Оставленный на второй год здоровенный бугай с лицом орангутанга терроризировал весь класс с первого дня своего появления. Сначала он передёргал всех девчонок за косички. Дальше пошёл естественный отбор среди мальчишек. Коца и Кекс (те самые Коцарский и Кексинович) были последним звеном в пищевой цепочке, и так продолжалось до тех пор, пока в школьной столовой они не подсыпали в свой компот слабительное. Дав слабакам подзатыльники, Серёга сначала забрал у них еду, а потом оставил без компота. Для вида изобразив обиду, Коца с Кексом наигранно заплакали, смеясь про себя, когда Симоненко обзывал их плаксами. Дальше начался урок, посреди которого Серёга потянул руку, умоляя учителя, выпустить его на пять минут.