Он, то есть Рон, сообщив свою новость, сел на край дивана – таким образом, края буквы «Г» из диванов оказались наполнены людьми. Вся его взбудораженность исчезла, он стал столь спокойным, как гонец, пытавшийся в сжатые сроки доставить посылку в тридевятое царство и, доставив ее, мигом избавился от профессионального адреналина, сменив его на столь же профессиональное, но уже умиротворяющее чувство выполненного долга. От Юли же, напротив, повеяло непривычным волнением. Оно же, это волнение, усилило ее женское существо, я посмотрел на Юлю, как на проявившуюся в воде фотографию, и прямо-таки увидел, насколько мы, мужчина и женщина, не похожи друг на друга, и как же это прекрасно. Ободренный этим старым-новым открытием, я оставил свое кресло и сел рядом с Юлей, просто чтоб почувствовать тепло ее тела и наверняка участившийся пульс. Букве «Г» таким образом не доставало еще четырех или пяти людей, чтобы полностью стать людской.
Я вспомнил о голосах снаружи и спросил у Рона:
– Кто это там?
Рон равнодушно махнул рукой.
– А, это девицы. – Он слегка виновато скользнул глазами по Юле. – Девушки. Они знали Сашу лучше нас с вами.
– Да, – повторил я, обманывая, – лучше вас с нами…
– Сколько их? – спросила Юля. Тепло ее тела начало покалывать меня. – Чего они ютятся снаружи?
– Я решил зайти один, думал, что ты тут с Левым, а тут…
– …а тут ты с ультралевым, – подхватил я, и мы с Роном заговорщически рассмеялись.
Юля чуть порозовела, но спросила повелительно:
– Чего ты их сюда притащил?
– Почему и нет? – спросил Рон невинно и тут же ответил:
– Мне захотелось.
– И откуда ты узнал, что мы с Витей собирались встретиться?
– А сама как думаешь?
Юля агрессивно закачалась на диване.
– Понятно. А еще нас, женщин, называете болтушками и сплетницами…
Рон, да и я молчаливо, поддержали ее.
– Мужики те еще трепачи, – вслух сказал Рон. – У них этого на одиннадцать ребер, когда у вас – лишь на одно.
Юля не поняла этой секвенции – или поняла, но восприняла нашу искреннюю с ней солидарность как пошлую лесть, ну в общем, так или иначе, она не подобрела ни единым мускулом.
– Это вы слишком рано пришли, – сказала она. – А Витя не опаздывает. Он, в отличие, от некоторых, делом занят, работает.
– Да проста люба работа, как два енота, – сказал Рон. – Я создан для удовольствия. Работа для рабов, не умеющих развлекаться.