Ю: Надо развиваться, чтобы разговоры пустыми не были.
Р: Скажи-ка как? Послушаю-ка лишний раз про то, как надо развиваться, вместо того, чтобы развиваться.
Ю: Не буду. Не здесь. Как по мне, глупо, что все мы здесь, а репетирует только Витя.
Р: Меня это все устраивает.
Ю: А меня нет. Я хочу уйти.
(Внезапная тишина, затем чье-то урчание в животе)
Р: Извините, я просто голоден. (оборачиваясь к Ю) Можешь идти куда подальше, но раз тебе все равно, то принеси, пожалуйста, скороводку. Там котлетки. Я жрать хочу. Я тебе ключи от хаты дам. Там только батя, пьяный, спит.
Ю: (качает головой) Я ухожу. (обращается к Я). Встретимся позже у пруда, хорошо?
(Я кивает головой)
Р: Давай тебе напоследок анекдот про Пиноккио расскажу. Хочешь?
Ю: Нет.
Р: Правда, что длина мужского достоинства сопоставима с длиной носа? – спросили у Пиноккио. Правда, ответил Пиноккио, и после этого у него вырос нос.
(Простенькая игра на барабане разбавляется жиденьким смехом носатого барабанщика)
Ю: Я ушла. (Ю ушла).
Р: (словно очухиваясь). А вы, девчонки, правы. Пойдем клад искать? Прям щас?
М: (радостно сжимая кулачки). Да-да, идемте!
(Ударные становятся тише, блюзовые ноты сменяются джазовыми)
М: (радостно) Время собирать деньги!
Р: (как всегда) Время собирать камни.
(Блюзовые ноты сменяются джазовыми, только чтобы исчезнуть совсем)
42
Мы все пятеро сели на автобус. Номер его, желтый, на черном фоне – 76. Уже через семь минут мы на нужной нам остановке. Улица Карла Либкнехта. Социализм, думаю я, не умрет до тех пор, пока останется хоть одна улица, названная по его лекалам. А в Брянске почти каждая первая улица – социалистическая. Во времена нынешнего капиталистического курса это выглядит совсем сюром. Вечный 1984 год на Брянщине. Ну да ладно.
Нас пятеро. Три мужчины, две женщины. Это плохо. А ведь сегодня мы имели ситуацию из четырех женщин и двух мужчин. Почему плохо? Ну вопроса такого у меня не стоит, в свете моего сегодняшнего откровения. Со мной и сейчас, где-то надо всеми прочими мыслями, пребывает синяя, музыкальная и неуловимая женщина, и эту бесконечно свою женщину хочется усилить, вкусить, «уловить», в конце концов, а сделать это быстрее можно только имея рядом с собой как можно больше женщин из молодой плоти. И чтобы соответствовать своему открытию, я стараюсь шагать между Машей и Мариной, но время от времени между мной и Мариной вклинивается Левый, и тогда я стараюсь всеми путями сузить пространство меж Венерой и Афродитой, чтобы одному только Марсу, в виде меня, было уготовано меж ними место. Получилось у меня так единожды, в самом конце пути, к сожалению, когда мы уже оказались возле туннеля.