Вздохнув, она предложила Аркадию ненадолго оставить ребенка одного дома и пойти к друзьям, развеяться.
– Одного? – засомневался муж.
– А чего такого? Мы же ненадолго. Пусть вон сидит, книжки читает, к школе готовится.
– Ну не знаю. Давай возьмем его с собой, пусть с Танькиными детьми поиграет, – не особо упорствуя, предложил Аркадий. На самом деле ему было ни до чего сейчас. Он вспоминал, как три дня назад за городскими гаражами, в двухэтажной «заброшке» пустил пулю в лоб своему давнему другу. Другу, с которым они начали заниматься недвижимостью еще в середине 90-х годов. Пулю в лоб.
Их дружеские намерения вести честный бизнес в те смутные времена казались ему сейчас весьма наивными. Поначалу получалось неплохо, но вскоре выяснилось, что совместными усилиями подводить фирмы под банкротство намного интереснее и прибыльней.
Но времена меняются. Кто же знал, что в кризисный год нулевых Аркадий хладнокровно пойдет на убийство друга?
– Ничего личного, Костя, это просто бизнес, – говорит ему Аркадий, как не раз говорил переводчик Володарский, если вы смотрели боевики на VHS, взятые в видеопрокате. – Жаль, когда лучшие друзья негласно превращаются в конкурентов. Очень жаль.
– Да стреляй ты уже!.. – чавкал, глотая звуки, избитый Константин. Лицо в крови, челюсть разбита. Выплюнул осколки зубов и улыбается.
Смотрит в глаза вместо того, чтобы просить пощады. Подзуживает спустить курок. Ждет смерти.
Аркадий не был готов к тому, что видел, и это его пугало.
– Щас, будь уверен. Только глушак привинчу, – ответил он строго и тут же прибавил, как в прежние времена, по-дружески: – Кость, скажи, каково это вот так – тебе страшно?
– Нет, – прошипел Константин, сплевывая жидкость, сочащуюся из ран его распухшего языка. Боли он уже не чувствовал и говорил невнятно, как после анестезии на приеме у стоматолога.
«Одной ногой в могиле, и сидит довольный. Не понимаю!»
– Как же так, дурачок? Я же сейчас в тебя выстрелю, тормозок, – недоумевал он, рискуя потерять самообладание.
– А так… – Костя согнул ноги в коленях, как подросток, устраивающийся поудобнее. Приговоренный к смерти оперся о пыльную стену, от которой несло сыростью. – Иногда признать поражение – это уже победа, Кеша. А деньги забирай… Нахрен мне твои деньги. – Костя выдохнул, спокойно закрыв глаза.