На Барренте были слегка измененные капитанские доспехи с выпирающими наплечниками. Он не стал надевать те, в которых мы бились за Замок, как бы намекая: «я и в этих обносках тебя раздавлю». Насчет всего остального он позволил решать мне, и я выбрал стандарт – меч со щитом и броня Мрака, в которой я проходил последние дни.
И ведь даже в этой ситуации я надеялся, что все это одна большая шутка, что Хаш вот сейчас содрогнется от смеха, и прикажет отставить. Эта надежда теплилась с самого начала, я просто знал, что он делает это ради чего-то, пусть ради того, чтобы я вновь назвал его Батей, вылизал его ботинки и поклялся всегда быть за него, хоть это и глупо. Быть может, он хотел еще чего-то, и я отводил семьдесят пять процентов вероятности тому, что он не позволит меня убить. Но что такое «убить»? Я уже представлял, как трещат мои кости, и это пугало ровно столько же, сколько сама смерть.
Последнее, что Мия сказала мне, прежде чем я оттолкнул ее: «Не геройствуй. Мы примем тебя в любом случае». А когда заплакали дети, я убежал. И по пути к поганой площадке решил: «а почему бы и нет?!», и завернул в больницу за снадобьем, притупляющим боль.
Я ждал судьбоносной команды, разминая и разогревая все, что мог. Баррент делал то же самое, только не так активно.
– В бой! – крикнул Хаш, видя, что мы готовы, и не собираясь растягивать мучительные ожидания.
Баррент в очередной раз меня удивил. Конечно, я видел его всего несколько дней в жизни, но мне показалось, что последнее время он вел себя нетипично. И в этот раз, вместо того, чтобы разбежаться и столкнуть меня, он стал плавно надвигаться, как бы прикидывая, что буду делать я.
Мы пристально рассматривали друг друга, ни на секунду не сводя глаз. И вот настал первый контакт: я сделал предсказуемый уворот в противоположную сторону, а он, невозмутимо ткнул мечом в заранее выставленный щит. Даже от такого слабого удара я почувствовал мощь.
Он продолжил натиск и нанес несколько ударов. С каждым разом уворачиваться было все труднее, равновесие подводило, и последний я опять отбил щитом. За щит можно было не волноваться – дадут сколько угодно новых.
Я начал пружинить ногами и понемногу бегал из стороны в сторону. Гаденыш не собирался идти на провокации – даже лишний удар, лишний взмах со своей тушей делать не собирался.