Так вот, шли мы так и шли, погружённые в свои мысли, то и дело выплёскивая их наружу, пока не добрели до Пайонир-Сквер.
– Мар, слушай, может, по пиву раздавим? А то у меня уже похмелье, да и прохладно. Согреться было бы круто.
– Давай, вот только где? – сказал я без особого желания.
– Если свернуть через два квартала налево – то там будет круглосуточный бар.
– Ну, потопали, время есть. Надеюсь, они дом не спалят или не затопят, пока нас нет… не устроят оргию или не убьют кого-нибудь, а то ещё потом ковёр оттирать.
– Они уже все спят, наверное. Как младенцы… милые, пьяные младенцы.
Я пил «Колу», но после этой фразы она ринулась изо рта и носа от мощного смешка.
– Надеюсь, что ты прав, – сказал я, весь облитый газировкой.
Свежий воздух был как нельзя кстати; мы быстрым шагом дошли до бара, сели в самый дальний угол. Там даже ещё были люди, выглядели они, как будто всю жизнь просидели в баре. Мы заказали по стакану пива и закурили по сигарете. Лучи утреннего солнца пробивались через ячеистые окна; коричнево-красное дерево столиков казалось особенно красивым в клубах сизого дыма. У меня и Рича виднелись круги под глазами, напоминавшие о весёлой ночи; запах перегара предупреждал о предстоящей утренней расплате в виде похмелья. Ричард опёрся лицом о свою ладонь, в которой к тому же тлела сигарета. Я решил его взбодрить:
– Эй, Рич, проснись! – я дёрнул за руку, Рич чуть не угодил лицом в пепельницу.
– Я и не сплю, чёртов ублюдыш. Просто задумался…
– Да не обижайся, дружище.
Красный взгляд Рича – с паутинками капилляров – был абсолютно спокойным, он как будто слился с пространством и обстоятельствами: взгляд воина бездействия, апологета пассивности. Пепел сорвался с сигареты и упал на стол. Человек-хайку.
– О чём опять думаешь? – спросил я, пытаясь развязать разговор.
– О тяжести бытия, чёрт, вообще ни о чём. Давай допьём пиво и пойдём, а то поздно уже… или рано, не знаю… Спать хочется. Я у тебя лягу… Ты не против?
– Нет проблем.
Мы допили пиво, выкурили по сигаретке, посидели немного молча, затем вышли на улицу. Уже шесть тридцать утра – совсем светло. Особенное время, когда всё только просыпается: воздух чист, автомобили ещё не подняли пыль и не насытили выхлопами воздух. «Так редко вижу это время суток», – подумал я.
Мы направились вверх по улице. Магазины, кафе и прочие забегаловки готовились к приёму посетителей. Люди с угрюмыми лицами шли на работу, а в мыслях уже сидели на своих трудовых местах.