- Да? – удивилась Эля и тут же в ужасе метнулась к лежащему на диване Ясю, - Он заснул! Нет, я все-таки вызову скорую – он всегда засыпает, когда ему плохо!
Цви снова поймал ее – и опять за талию. Вытащил термометр у спящего Яськи и продемонстрировал его Эле:
- 36 и 3! Мало похоже на тяжело больного ребенка. А уснул он потому, что сейчас половина 11-го ночи. Маленьким детям давно пора спать.
Эля поглядела на термометр, потом на часы и судорожно, со всхлипом, втянула воздух.
- Я понимаю, вы перенесли тяжелый стресс, - тоном доброго психоаналитика затянул Цви, - Но, может, теперь вы успокоитесь и снимите, наконец, свою шубу?
Он отложил термометр и потянул влажную от стаявшего снега шубку с плеч Эли. И тут же на его горбоносой физиономии проступил настоящий ужас:
- Вы обезумели! – почти заорал он, лишь в последний момент придержав крик из опасения разбудить Яську. Бен сжал в кулаке мокрую шерсть ее свитера. В ладони отозвался нестерпимый холод зимней полыньи. Цви принялся яростно сдирать с нее свитер.
Эля вцепилась в край, и тут же хлесткий удар обрушился ей на руки. Взвизгнув, она выпустила свитер и тот грудой мокрой шерсти отлетел в угол. А Цви решительно рванул ее за лифчик:
- Где это расстегивается?
- Пустите меня, что вы делаете? – отпихивая его, шепотом, тоже чтоб не разбудить Яся, завопила Эля.
В руке у Цви взблеснул раскрытый перочинный нож.
«Маньяк!» – панически мелькнуло в голове у Эли, она метнулась в сторону, но Цви уже успел перехватить ее за перемычку лифчика и с силой дернуть к себе:
- Спасаю вас от обморожения, - процедил он. Твердая замерзшая ткань бюстгальтера взвизгнула под лезвием и располосованный надвое, лифчик упал к ее ногам, открывая синие от холода груди. Эля схватилась за них и метнулась прочь от Цви. Еще решит, что сиськи уже отморожены: раз, и отхватит своим ножичком начисто! Знаем мы вас, еврейских врачей-убийц! Собственные соски под ладонями были холодными и твердыми, как ледышки, и Эля подумала, что Цви, возможно, не так уж не прав.
Во всяком случае, Цви считал себя абсолютно правым. Один раз переступив своими длиннющими ногами, он настиг Элю и вцепился в ее насквозь мокрые заледеневшие джинсы.
- Молния смерзлась, - проворчал он и вновь вызвав Элин панический писк, вспорол ножиком ткань.
- Джинсы! – уже в полный голос взвыла Эля, - Что я буду делать без джинсов!