И меня радовал тот факт, что с Ником у нас ничего не было. Я чувствовала, что буду жалеть, если решу отдать свою невинность этому парню.
Если он так отреагировал на месячные. Как он может серьёзно отнестись к первой ночи с неопытной девушкой? Высмеивать будет? С друзьями обсуждать? Влад точно с радостью послушает. А потом и всему университету расскажет со всеми подробностями. От себя что-то добавит гаденькое.
Я тряхнула головой и разжала кулаки. Медленно выдохнула и стала собираться. Надела платье, собрала волосы в высокий хвост, немного подкрасила ресницы.
Когда я возвращаюсь на кухню, мама очень мило воркует с Никитой, рукой касаясь его волос.
Отчего-то этот жест вызывает во мне острый приступ злости и колючей ревности.
— Я готова, — говорю сухо, смотря в сторону.
— Отлично, зайчик! Ты прекрасно выглядишь.
Никита поднимается из-за стола, подходит ко мне и оставляет поцелуй на щеке.
— Вера Алексеевна, вы мне такую красавицу подарили. Наверное, Яну для меня берегли.
Мама смеётся, машет рукой, заливается румянцем.
— Может, уже поедем? — я грубо дёргаю Никиту за рукав.
Он смотрит на меня странным взглядом, в которым вновь пугающие меня эмоции проскальзывают, после чего подхватывает меня под локоть и грубовато тащит в коридор.
— До свидания, Вера Алексеевна. Верну вам дочь в целости и сохранности завтра.
— Хорошо.
— Завтра? — одновременно с мамой восклицаю я.
— Да, зайчик. Сегодня мы ночуем в загородном доме моего дяди.
Я не нахожу, что сказать, потому что Ник мне не даёт времени на размышления. Берёт за руку и вытаскивает из квартиры. Я настолько ошарашена его грубостью, что даже не сопротивляюсь. И только в лифте вырываю руку.
— Никита, что с тобой происходит? Мне больно!
Парень резко толкает меня в плечи. Я впечатываюсь в стену лифта и огромными глазами, полными ужаса, смотрю на Никиту, который зло скалится. Как зверь обнажает верхнюю челюсть. Его пальцы смыкаются на шее, сжимают больно, лишая кислорода.
— Придушил бы здесь. Посмотрел бы, как он запел.
— Ч-ч-ч-то ты несёшь? — заикаюсь. — Пусти меня, я хочу домой.
— Тише, зайчик. Я же пошутил, — выражение его лица резко меняется, становится дружелюбным. Но глаза по-прежнему ледяные.
— Пусти! Я буду кричать!
— Кричи, котёнок. Я ничего тебе делать не собираюсь.
Когда створки лифта отворяются, я жму на свой этаж, но Никита просто поднимает меня в воздух и тащит на улицу, не обращая внимания на брыкания.