4. Глава 3
Яна
Некоторое время я бестолково хлопаю глазами. На меня нападает ступор, лишая возможности двигаться и сопротивляться. Я даже не пытаюсь противиться.
Громко хлопает дверь, следом щёлкает замок, отрезая от внешнего мира. И этот звук отрезвляет меня похлеще ведра ледяной воды. Я начинаю яростно сопротивляться и царапаться, тихо и как-то жалобно поскуливая. Но все мои телодвижения бестолковы и до безобразия смешны. Тот, кто затащил меня в тёмную комнату, больше меня в два раза.
— Тише, крошка. Тише, — чужой, незнакомый и ласковый шёпот вновь заставляет замереть.
Но теперь не от страха.
Я пытаюсь понять, кто это. Пытаюсь разгадать знакомые нотки.
Но голос определённо мне незнаком.
Чьи-то пальцы соскальзывают на шею, проводят с пугающей нежностью по тонкой коже. По нервно бьющейся венке. Сжимают, на один миг лишив дыхания.
— Пусти, — шепчу потеряно, всхлипывая от страха. — Пусти меня.
Я ничего не вижу. Чувствую себя настолько беспомощной и слабой, что глаза начинает щипать от поступивших слёз.
— Никита, это ты? Хватит уже! Хватит меня пугать! Хватит меня запугивать! Это уже переходит все границы!
— Тише, кроха. Я тебя не обижу, — голос незнакомца низкий, ласковый, полный нежности. — Не обижу…
— Кто это? Что? Что происходит? Что ты хочешь от меня? — новая попытка вырваться с треском проваливается.
Я только чувствую сквозь неплотную ткань одежды жар чужого тела.
Остро. И волнительно. Что пугает.
— Тебя, — частое дыхание, с приятным мятным ароматным привкусом, касается губ.
— Что? Кто ты? — я пальцами начинаю шарить в воздухе, пытаясь нащупать лицо человека, который меня сюда затащил, но сильные, шершавые и горячие пальцы перехватывают мои ладошки, поднимают вверх, над головой. — Ой, — вырывается из груди, когда влажные губы касаются запястья.
Осторожно. Будто пёрышком провели.
По коже разбегаются колючие мурашки.
Реакция дико пугает. Никогда в жизни не испытывала такого. Замираю. И жду. Жду того, что будет дальше.
Я осознаю чётко, что на незнакомца за спиной, в кромешной тьме, я реагирую так, как ни на кого прежде. Дрожью. Томлением в грудной клетке. И тяжестью внизу живота.
Между тем зубы чуть прикусывают тонкую кожу, после чего шершавый язык проводит по местечку укуса. С моих губ срывается стон. Громкий. Несдержанный. Постыдный.