– Думаю, ни нервы, ни глубокие мышцы не задеты, – внимательно осмотрев повреждение, начала подготовку к его обработке.
– Ты что, врач? – оживился он, наблюдая за тем, как я раскрываю упаковку с бинтом.
– Нет, психолог, – хмыкнула я и, оторвав от марлевой ленты необходимую длину, быстро сформировала большой круглый тампон.
– А, это тот, кто ещё и деньги зарабатывает на ковырянии в людских душах? – ехидно заметил он.
– На твоём месте я бы помолчала, иначе первую медицинскую помощь, будешь оказывать себе сам, – щедро смочив дезинфицирующим средством тряпичный лоскут, строго отчеканила в ответ.
Чужак ничего не сказал, лишь поморщился, когда я начала обрабатывать рану хлоргексидином, а затем перекисью, предотвращая дальнейшую кровоточивость.
Что же с ним всё-таки случилось? Может, на него напали? И вообще, что он делает в моей квартире? Но, словно прочитав мои мысли, ночной гость опередил меня:
– Итак! Объясни мне всё-таки своё присутствие в этой квартире. Уж очень хочется знать.
– С недавних пор я тут живу, – вновь тщательно обеззараживая раневую поверхность, мельком взглянула на своего любопытного «пациента».
– Странно, я тоже тут живу. Вернее, жил в давнем времени, – парень вяло улыбнулся, крепко сжимая кулаки от боли, когда я в очередной раз дотронулась до места повреждения.
Нелепица какая-то… Как он мог жить здесь? Это ведь квартира бабушки Богдана. Или Богдан всё-таки мне что-то не договорил?
Закончив обработку раны и убедившись, что можно делать перевязку, я плотно обмотала чистым бинтом плечо, попутно захватывая окружность крепкого торса мужчины, и с удовлетворением осмотрела свою работу. Хорошо, что кровотечение удалось остановить, а само увечье оказалось не слишком серьёзным, но к врачу я бы ему всё же порекомендовала обратиться.
Облегчённо вздохнув, спрятала аптечку обратно в шкафчик, на всякий случай велев выпить гостю пару таблеток антибиотиков. А то мало ли… Хотя надо отдать должное послушному больному: за прошедшее время он не проговорил ни слова, невозмутимо молчал, позволяя мне промывать рану и накладывать довольно тугую повязку.
– Что значит «Я тоже тут жил»? – несмотря на необходимость проявленного им терпения, моему самообладанию настал конец. Сколько можно строить из себя хранителя секретов и посылать какой-то скрытый смысл вместо нормального разъяснения?