— Я вот не понимаю, — сказал начальник, обращаясь не ко мне, а к кому-то, кто также был в кабинете.
Я обернулся и обнаружил сидящего в тени мужика, которого не заметил, когда вошел.
— Если твои работники не могут протянуть силовую линию, то на кой хрен мы им деньги платим? М? Алха? Ну че за дела-то?
— Вихтор Еугениич, — произнес с акцентом мужчина, улыбаясь золотыми зубами. — Я поуговору с бригадами и все решу! Вина мая нэт. Вина маих людей нэт. Дай мне человека, шобы он зглянул на инструменты и оборудованиы.
— Решай давай, Алха. Вон, — начальник указал на меня, — Специалиста нашего возьми, он посмотрит на электроталь и скажет, можно ее сделать или нет.
«Ну вашу мать… Почему с подрядками опять мне возиться? Они только ломать умеют. За ними все переделывают», — недовольно проворчал я про себя.
Но спорить с начальством не стал — знаю, что это бесполезно.
Поэтому поплелся за вечно улыбающимся таджиком в сторону синих вагончиков, что стояли около главного административного здания.
В общем, рабочий день на этом и закончился. Ничего примечательного. Если не считать гневных проклятий работников подрядок, когда я сказал, что оборудование ремонту не подлежит и что, если б не их кривые руки, все бы работало. А так…
Заканчивался день как обычно: забегаловка в торговом центре возле дома, где я заказывал еду на вечер и на… кхм… обед, дабы не утруждать себя ненужной мне готовкой.
А что? Деньги есть? Есть! Чего утруждать себя временем, которое можно потратить на отдых или игру?
Оставив машину на парковке возле магазинчика, я достал из сумки наушники-капельки, воткнул в уши и стал придирчиво выбирать песню, которую хотелось послушать.
Да, есть один момент — я ненавижу шум. Не могу слушать громкую музыку, особенно в машине, терпеть не могу шипящее радио и шумные компании. Именно поэтому меня можно назвать в некотором роде затворником. Ну не люблю я пьяные посиделки, клубы, концерты и тому подобную хреномуть.
Хаотично потыкав в телефоне, я раздраженно поставил случайный выбор песни — авось повезет — и зашагал под неожиданно появившимся моросящим дождем в сторону торгового центра.
Мира нет в душе, а может, никогда и не было.
Я не хочу забывать ничего, но ведь нас что-то такими сделало.
Крылья перебило, выкинуло, лежу на песке, как чайки.
Глаза затянуло уже. Когда умирает любовь,