Одни вопросы...
Деловитый пинок в грудь, заставил меня прервать размышления.
-- Я с тобой говорю, чудовище! – разорался «воин». -- Голос!
Прокашлявшись, я огрызнулся:
-- Себе в грудину пробей, придурок, а потом попробуй что-либо сказать.
Но удар по лицу объяснил мне, что в подобном тоне – разговаривать нельзя.
Я тут никто.
Старикан вошел во вкус, и бил ногами меня до тех пор, пока шок от боли не отключил мое сознание. Назовём это – защитой организма. Последнее, что всплыло перед глазами, это стальной носок латного сапога, летящий мне в подбородок.
Очнулся, когда было светло за решетчатыми окнами, от чего я смог разглядеть свои апартаменты класса люкс получше.
Ничего примечательного. Каменные стены, маленькое оконце, через которое хорошо светило, большая решетчатая дверь за ней можно было спокойно смотреть за коридором, ну и...
Странные пятна на полу самых разных оттенков, а запах... М... Тухлятина, подвал, и примесь навоза.
Цепь, на которой я сидел словно пес в будке, была уж слишком короткой, чтобы я мог «свободно гулять», да и прилеплена к кольцу в стене на совесть. Сколько бы я не пытался остатками своих сил – вырвать ее, результат был один. Бесполезно.
Гадать, почему я здесь, смысла не было.
Ответ на все это один: родители или сестры сдали меня, меня считают аристократом из рода Тьмы, и ничего кроме виселицы меня не ждет. Между прочим, в лучшем случае.
Судя по звукам, которые доносились с улицы, я не в деревне, но к окну, мне было не подойти, так что я даже не мог определить, где я нахожусь. Да и какой толк, если бы мог? Я ничего, кроме своей деревни и местности вокруг нее – в жизни не видел. В этой жизни.
О состоянии узника, каким я был никто особо не интересовался, как и банальной – кормежкой.
Несмотря на синяки, которыми меня наградил доблестный обладатель ссаных штанов и голоса курильщика, я чувствовал себя вполне живенько. Бурча под нос и слегка постанывая, я полноценно встал, потянулся, я принялся бродить туда-сюда, на сколько мне позволяла цепь на ногах.
Эдакие три шага влево и вправо.
Звук, которую издавала цепь на ногах, привлекла новых зрителей, и около моей камеры нарисовались два молодца в таких же доспехах, как и обрыган, только в камеру они не смели соваться. Единственное в чем они были не похожи, так это в знаках на нагрудной кирасе.