Лиса лишь улыбалась в ответ и кивала, следуя за ним. Нэтом помог ей снять пальто, а она, поблагодарив его кивком, пошла искать наставницу.
Василина нашлась в столовой. Обменявшись традиционным жестом, ведунья тепло обняла ученицу и тут же, слегка отстранив, тревожно осмотрела.
Взгляд ее отметил и уже пожелтевший след от завязки мантии, и бледные щеки ученицы. Наставница покачала головой.
– Садись. Нэтом, попроси приготовить чай. Сейчас добавим в него щепотку травок, и все будет хорошо. Не думала, что ты придешь сегодня. Ведь нынче бал.
Лиса кивнула и достала блокнот.
«Нужно было кое-что рассказать, и это очень срочно».
Наставница нахмурилась. Во взгляде сквозила тревога.
– Случилось что-то?
Лиса снова кивнула.
«Еще одна жертва».
– Но никого больше не нашли, – озадаченно сказала Василина. Она задумчиво потерла принесенную чайную ложку. – Разве что того старика. Кстати, инспектор Фархат был у Герберта. Твердил, что вы мутите воду.
Наставница хмыкнула.
– Мне совсем не понравился его тон. Ты знаешь, что он хочет замять дело?
Лиса неопределенно пожала плечами.
«Он приходил в Университет. Сказал, что мы должны подписать показания. Только там написано про несчастный случай. А старик был точно убит. Декан сказала, что нам все равно придется подписать бумаги. Можете передать ассу Валенсиру, чтобы он внимательно посмотрел показания? Передадите?»
Пришла очередь Василины кивать.
– Так что с новой жертвой? – спросила она, отпивая чай из маленькой кружечки. – Ты уверена, что это наш случай?
Лиса кивнула, взявшись за свою. Но чая не хотелось, поэтому она просто поглаживала чашку по выгнутой ручке, раздумывая, как правильнее написать.
«Я знаю жертву. Это моя одногруппница. Альмира Фламо. Тело еще не нашли, но душу я отпустила. Ищите пожар», – вывела она мелкими буквами.
Перед глазами вновь возникла худенькая почерневшая фигурка девушки. Слипшиеся почерневшие волосы и наполненные болью глаза. Лиса подняла на наставницу глаза полные непролитых слез, и та, отодвинув чашки и наклонившись, обняла ее, утешая, шепча какие-то слова. Но в голове Лисы отчетливо стояла картинка с Альмирой. Она вдруг резко отпрянула от наставницы и быстро-быстро написала: «У нее не было ран на запястьях. И вообще ран, кроме той, что от кинжала, я не видела. Но она словно горела. Точнее, словно была в пожаре, и весь особняк тоже».