Пшик – вспышка – пепел.
И если вначале это казалось смешным и не особо заметным, то вскоре стало перетекать в нечто бесстыдное, опасно раскачивающее тонкую грань приличий – ведь представитель рода уважаемых всеми воздушных драконов неуклонно лишался одежды. Стремительно намеревался предстать перед всеми в чем мать родила.
Жилет безвозвратно сгорел, рукава светлой рубашки шаг за шагом превратились в пыль, штаны, поразмыслив, тоже пошли в расход и начали потихоньку укорачиваться, перевоплощаясь в пиратские шорты.
Всего пара минут и перед всеми нежданно открылась значительная часть упругого загорелого живота с пресловутыми кубиками. Дорожка темных волос сбегала вниз от пупка...
По общежитию пронесся многострадальный вздох, напоминающий протяжный стон. Пронзительный. Надорванный.
Открылась мускулистая грудь Кристофа, широкие плечи, рельефные мышцы, а затем жалкие остатки рубашки разом вспыхнули и полностью исчезли с тела студента.
Внизу что-то рухнуло, с грохотом, причем сразу в нескольких местах — видимо, не все смогли устоять на ногах при встрече с впечатляющим туловищем Шапье.
— Если сиера Мармонтель узнает, к тебе примчится феерический конец. — реалистично предсказала рядом Никки, откуда-то раздобывшая небольшой театральный бинокль. Словно она находилась в опере, и теперь с любопытством подносила лакированный корпус с позолоченными окулярами к глазам.
Отвечать не имело смысла. Я и сама все прекрасно понимала.
Хмуро свела брови и повернулась к нашей чересчур ранимой Лее — на случай если и она, как соседки снизу, решит потерять сознание. Но подруга не намеревалась повторять сомнительные подвиги чувствительных однокурсниц. Приложив руки к груди, девушка взволнованным шепотом обратилась к Никки:
— А можно и мне посмотреть в бинокль? – от этих слов мои брови удивленно взметнулись вверх. Последняя капля упала на еле сдерживаемое негодование. Неожиданно я лишилась внутреннего контроля, который так ценила моя матушка, и рявкнула:
— Наша комната всего-то на втором этаже! У вас у обеих прекрасное зрение! Внизу нет ничего прекрасного, чтобы столь бесстыдно рассматривать!
— Понятно. Тебе бинокль не дадим. — ничуть не обидевшись на мою вспышку гнева, спокойно ответила Никки, передавая Лее, интересующий ту предмет.
— Он смотрит…. смотрит прямо на тебя, Стефани! — с ужасом вскрикнула вторая подруга и немедленно отодвинулась от окна, чуть не выронив из рук прибор для более детального наблюдения.