Я успокаивала себя тем, что этот
артефакт лежит здесь уже давно. Только я об этом не знала, а парни
уходили впопыхах. Пришлось навесить магический маячок и защиту на
тайник для собственного спокойствия. После этого я отправилась в
постель. Завтра меня ждал трудный день, и нужно было хотя бы
попытаться выспаться.
***
В восемь вечера я стояла перед
толстой дубовой дверью, на которой поблескивали золотистые цифры.
Триста пятая аудитория располагалась, кажется, в самом мрачном
крыле Эйехона. Коридор, облицованный темным камнем, черно-серые
шестиугольные плиты пола, массивные светильники позапрошлого века,
редкие барельефы с изображением то ли битв, то ли пыток. И стойкий
запах гари и пепла.
Пока я шла в указанном Валисием
направлении, не встретила ни одного человека. Снова закрадывалась
мысль, что это место отлично подходит для убийства кровного врага.
Только память о том, как вел себя Ару в доме на улице Паскуаля,
заставляла меня усомниться в его кровожадных намерениях. Теперь я
должна была признать, что совершенно не понимаю, что творится в
голове у моего вынужденного учителя.
Я подняла руку и тихо постучала. Из
кабинета не донеслось ни звука. Я решительно толкнула дверь и
услышала раздраженный голос учителя.
– Хватит топтаться на пороге. Заходи
быстрей.
Я поспешно шагнула в класс, закрыла
за собой дверь и огляделась.
Не знаю, какие уроки здесь проводили,
но явно не лекции. Вместо парт – несколько круглых каменных столов.
Ару сидел за массивным учительским столом в другом конце зала,
откинувшись на спинку такого же массивного, обтянутого фиолетовым
бархатом кресла. Пока я лавировала между столиков, он не сводил с
меня взгляда.
Я в нерешительности замерла перед его
столом, прижимая к груди учебник и несколько листов бумаги, и
заглянула ему в глаза.
– Отчет, – потребовал учитель, и я с
готовностью положила перед ним исписанные листы.
Затем он указал на стул напротив и
приказал:
– Садись. Книгу не открывать.
Я послушно опустилась на стул и
отложила учебник в сторону. Сцепила пальцы на коленях, стараясь
унять волнение. Ару читал медленно, будто нарочно тянул время.
Наконец, бумага вспыхнула в его пальцах, и он холодно сказал:
– Принято.
Я не удержалась от вздоха облегчения.
В глазах учителя мелькнула насмешка. Затем он выразительно постучал
пальцем по книге и произнес: