В квартире тихо, я опасался, что
Мари проснётся. Прислушался, нет, вроде спит. Только дыхание
немного неровное. Так и легла в платье, только я укрыл её
одеялом.
Подумав, я решил, что она не сильно
обидится, если я её разбужу и сообщу хорошие новости.
— Малыш, проснись, — я легонько
подул ей в ушко. Так, только чтобы не испугать.
— Маша, ну ты же уже не спишь, — по
изменившемуся дыханию я понял, что она проснулась. Но продолжает
лежать с закрытыми глазами.
И вот она как активно изображала
сон, и также резко открыла глаза.
— Малыш, извини, сейчас поздно. Но у
меня хорошие новости, — девушка не изменила положение головы, —
какие?
— Ну, я хотел у тебя узнать, а
поехали завтра кататься. Нас пригласили на пикник, — в глазах
огромный такой вопрос.
— Нет, дуэли не будет. Он приехал к
нам и попросил прощение. Так что выдохни.
Блин, меня с такой силой на ковре не
душили. Мари обхватила мою шею так, будто серьёзно настроилась
оторвать мою глупую голову.
А через мгновение она уже была на
ногах. Про сон сразу же было забыто. Зато девушка учуяла
восхитительные запахи от корзины со снедью. Там уютно устроилась в
судочках ресторанная еда, холодные цыплята от шеф-повара, паштеты и
буженина. Я вроде был сытым, но не отказался от бокала вина и
бутерброда с паштетом. До кровати мы не добрались. Видимо сказалось
перенапряжение, девушка вырубилась прямо у меня в руках. Да и меня
повело от выпитого. Так мы и уснули на диванчике, прижавшись друг к
другу.
А в обед за нами заехали. Карета для
нас, остальные конные. Гвардейцы отыскали небольшую полянку.
Учитывая, что Мари единственная девушка в компании, за нею
принялись ухаживать наперебой. А потом она спела под гитарный
аккомпанемент, вызывав бурные овации и просьбы порадовать ещё
благодарных слушателей. В том числе хлопал и господин
штабс-капитан. Видимо на слабый пол его неприязнь французов не
распространяется.
Аладьин даже предложил свою помощь в
освоении стрельбы из пистолета. Подумав, я отказываться не стал, но
в другой раз. Не думаю, что Мари сейчас понравится оглушительная
стрельба. Чересчур сильным был вчерашний шок. А его мотивацию я
понимаю. Учителей стрельбы навалом, а вот взять мастер-класс у
чемпиона по борьбе — редкая удача. И мне пришлось пообещать
встретиться и кое-что показать. С гвардейцами нужно дружить. И
пусть они не гусары, и непреображенцы, а всего лишь егеря, то есть
в гвардейской табели о рангах стоят чуть пониже. Тем не менее,
сейчас гвардия остаётся решительным аргументом, и дружба с
гвардейскими офицерами мне возможно пригодится. На прощание взял с
них слово помалкивать о моей персоне. Я не для того ехал в Россию,
чтобы на меня показывали пальцем на улицах. И непонятно ещё, как
местный бомонд примет тот факт, что я, будучи дворянского звания,
выхожу на ковёр для потехи публики. Не знаю, не уверен в реакции
высшего общества. Во Франции это проходило на ура, никаких проблем.
Там не считается унизительным какому-нибудь маркизу зарабатывать
себе на жизнь, имея мануфактуру или заводик.