- Конечно, любезная Елизавета
Ивановна. Я виделся с Луи Наполеоном. Но лично представлен ему не
был.
- Не знаю право, что Вам ответить,
Александра Павловна, — это уже дочь генерал-губернатора с грацией
бегемота деликатно поинтересовалась, - а это правда, что пишут в
газетах? Будто бы у Вас, Михаил Егорович, была связь интимного
свойства с любовницей самого НаполеонаIII.
- Я действительно знавал графиню ди
Кастильоне. Но у нас были чисто дружеские отношения, - да плевать,
что доченька с матушкой при этом многозначительно переглянулись.
Итальянской графине это никак повредить не может. А мне, пожалуй,
даже придаёт некий шарм в глазах местных кумушек. Видимо у них
срабатывает ассоциативная цепочка - всемогущий император Наполеон
Бонапарт, его племянник и президент второй Французской республики
Луи НаполеонIII, итальянская
графиня, любовница последнего, ну и моя скромная персона. То есть,
таким образом, они ставят знак принадлежности меня к самому
грозному нагибателю цивилизованного мира, который до сих пор, даже
спустя много лет, смущает умы несозревших девиц и грезивших
славными подвигами юношей.
- А «московские губернские
ведомости» пишут, что Вы, Михаил, известный в Париже
сердцеед.
Хм, не знаю, почему грозный генерал
назвал и дочь, и среднего сына в честь императора. То ли с
фантазией не очень, то ли мода такая. Но этот прыщавый юноше меня
что-то изрядно нервирует. Я бы понял, если он бы спрашивал о вещах,
более подходящих мужчине. Но он сейчас ничем не отличается от своей
сестрицы и мамаши.
И подобные «жизненно важные» визиты
окончательно сформировали моё решение возвращаться в Петербург. Да
и у господ гвардейцев отпуск не резиновый.
Этот бал в московском дворянском
Собрании будет последним для меня в этом году. Я сомневаюсь, что
попаду в Москву в ближайшее время. Но он будет особым, больше я не
собираюсь поддаваться уговором Аладьина и заниматься тем, что
выслушиваю лицемерные комплементы своим спортивным достижениям. Я
решил просто веселиться, возможно смогу подцепить какую-нибудь
очередную симпатичную вдовушку.
В последнее время я создал
оптимальную модель своего поведения на подобных мероприятиях. Это
такая поверхностная небрежность человека, повидавшего высший свет
Парижа. А он по-прежнему остаётся Меккой для представителей высшего
сословия России. Мне не трудно перейти на французский и сделать
вид, что я не вполне понимаю русский. Это когда вопросы становятся
неудобными для меня. А ещё этот налёт мужественности. Ну как же -
знаменитый «железный Феб», «золотая маска», «непобедимый чемпион
чемпионов». Особо отличились копанием в моём грязном белье
питерские периодические издания. К сожалению, они раскопали
подробности про Мари. Но надо отдать должное, они воспользовались
перепечаткой с французских газет и почти не приврали подробности. Я
предстал в роли этакого рыцаря без страха и упрёка. Благородного
идальго. Оформив опекунство над сестрой рано ушедшего друга, барон
Саутин сделал для неё всё и даже немножко больше. После операции
она стала на ноги.