Я тихо хмыкнул и вновь запрокинул голову, уставившись на звёзды.
Они… успокаивали. Небо, сколько себя помню, всегда действовало на
меня благотворно.
Когда я был совсем маленький, чтобы меня усыпить, мама
приоткрывала занавеску и показывала мне их, рассказывая легенды про
сотворение мира, где Рэя была главной богиней, а Уна – её дочерью.
Хэйрин же недовольно бурчал во сне с другой, дальней от окна
стороны кровати, зарываясь с головой в одеяло. Он не мог спать,
если в комнате оставался хотя бы лучик света.
– Рин, я… – голос Агер был неуверенным, будто она колебалась, –
хотела спросить у тебя…
– Что? – я вновь взглянул на целительницу и чуть улыбнулся. –
Говори, я не кусаюсь.
– Я… хотела поговорить о… об… Илиарии. Можно?
Я нахмурился. Ну вот, даже тут мне не дают забыться.
– Прости… Я не должна была, ведь даже если мне так тяжело, то
тебе, должно быть, куда как хуже. Ты ведь её любил…
Любил? Я?
Она меня ни с кем не перепутала?
Мне кажется, я утратил это чувство в далёком детстве. Даже могу
прикинуть точный момент, полагаю, он напрямую связан с поступком
одного моего кровного родственника…
– Говори, – тихо сказал я.
Даже интересно, что её гложет. Прошло не так много времени. Мне
казалось, Агер не должна была успеть привязаться.
– Она… она была такая классна-я, – Агер всхлипнула. – Как? Ну
как она могла оказаться демоном? – из её глаз покатились слёзы. –
Мы часами… перебирали травы, ей так… нравилось… Мы ведь
подру-жи-и-и-ли-и-ись… – она уже захлёбывалась слезами.
Я растерялся.
Она же только что спокойно сидела рядом! Что за ёрпыль? Да что
на неё нашло?!
Агер уткнулась макушкой в моё плечо. Я обнял её и осторожно
прижал к себе – она разревелась пуще прежнего. На груди стало мокро
от слёз. Она придвинулась ещё ближе. Я легонько поглаживал её по
голове, спускаясь рукой на спину. Её волосы были мягкими и
шелковистыми, очень захотелось коснуться её уже распущенных волос…
Мне нравился её уютный запах с примесью трав. Какая она тёплая,
мягкая и так приятно помещается в моих объятиях.
Моя рука замерла. Шавр! Я начал думать совсем не о том… Кровь
прилила к щекам, и пульс участился. Она же просто расстроена. Между
прочим, исчезновением моей девушки! А я, такая скотина, вместо
сочувствия испытываю кое-что совсем иное… Я громко сглотнул.
– Ой… – она отстранилась, её щёки алели настолько, что даже в
неясном свете фонаря было заметно. Кажется, и она сообразила, сколь
двусмысленна была наша поза. Но пусть Агер высвободилась из кольца
моих рук, она не отодвинулась. – Мне просто нужно было
выговориться…