Мак послушался, и я облегчённо вздохнул. Зубы выбивали дробь. Я
чихнул и шмыгнул носом. Такими темпами я простужусь!
– Прости, – Ай опустил взгляд. – Я спросонья испугался его и…
бахнул.
– Бахнул? – переспросил я.
– Ага, бахнул, – хмуро подтвердил Мак. – А когда на меня
понеслась гора льда, я бахнул в ответ!
Я оглядел нашу комнату внимательнее, помимо льда в ней
действительно летали подпалённые перья. Всё, что осталось от моей
подушки. Почему пострадала именно она? Не знаю, может, Ай пытался
ей защититься от грозного Мака?
Я закатил глаза. Ну и где мне сегодня спать?
– Порой я вас ненавижу, – проворчал я, находя свою тоже
подпалённую одежду. Пришлось залезать в шкаф и использовать
запасной комплект, хорошо хоть Академия не скупилась на них. Когда
оделся, сказал растерянным ребятам: – Чтобы, когда вернусь, здесь
было всё, как раньше. И подушка в том числе! – я подошёл к
заледеневшей входной двери и, ударив в неё заклинанием ветра,
распахнул настежь. Вышел и громко хлопнул ей, надеясь, что страшен
в гневе. А ещё на то, что эти два оболтуса в состоянии решить такую
сложную задачу, как приведение комнаты в порядок. Иначе мне
придётся спать на улице, ибо там теплее!
На дворе уже царила ночь. Голубой свет Уны* высвечивал мир в
иных красках – мрачноватых и таинственных. Тишина успокаивала.
Самое то, чтобы пройтись.
(Уна* – ночное светило мира).
Я вдохнул полной грудью и прикрыл глаза, наслаждаясь
одиночеством. Но этому счастливому мгновению не было суждено
длиться долго. За спиной послышались тихие шаги.
Пришлось отойти с прохода, на котором я замер. Вскоре я боковым
зрением заметил высокий силуэт, остановившийся рядом со мной, и
невольно перевёл на него взгляд.
После чего едва подавил нервный тик в глазу. Иногда я всё-таки
справедливо грешу на свою извращённую удачу. Мой старший брат Мао
молча уставился на Уну, как недавно делал я.
С братом я не ладил от слова совсем. Ну, немудрено, учитывая,
что из-за него я перестал быть магом, потерял память и долгие семь
лет не мог её восстановить. И хотя воспоминания уже вернулись, об
этом никто, кроме моего куратора, так и не узнал. Я продолжал
изображать забытье, надеясь, что это даст мне хоть какое-то
преимущество перед куда более сильным Мао. А ещё я не знал, зачем
он со мной так поступил. Всё говорило о том, что он пытался меня
убить, но даже в этом я не мог быть полностью уверен.