— Мф… Хэ-э-э-э — вдруг мы все услышали плач, поворачиваем головы, а там стоит Велес и ревет горючими слезами.
— Лейтенант Велес? — просил Хиса. — Вы чего?
— Поче… Почему ты мне этого никогда не рассказывал, мы ведь через столь многое прошли?! — из глаз хлестали потоком слезы.
— Велес, мать твою, как же ты не вовремя ревешь! — огрызнулись мы с Алукардом одновременно. — Ловите её слезы! Они лучше любого целебного снадобья, способны вылечить все раны.
И тут у нас началась веселуха. Надо было просто видеть: какие позы мы только не принимали, чтобы поймать кристаллы, которые образовывались от её слез.
— Лови! — кричит Кичиро. — Кёхей, мать твою! Клювом не щелкай!
— Да что же она ревет как ненормальная?! У меня рук не хватает все это собрать! — рычит Кёхей.
— Она собирается успокаиваться?! — спросил Хиса.
— Ну, в прошлый раз, когда исчезла госпожа Люцифер, она рыдала три дня, — сказал Алукард.
— Что?! Три дня?! — спросили мы одновременно.
— У нас нет столько времени её успокаивать! — сказал я. — Алукард, сделай что-нибудь!
— У нас уже некуда складывать эти кристаллы, у всех по два поясных мешка наполнены ими под завязку! — сказал Кичиро.
— Ну-ну, Велес, — обнял её Алукард, — именно поэтому я и не рассказывал, ты слишком впечатлительная, чуть что — сразу в слезы.
— Я плачу только из-за тебя и госпожи, на остальных мне все равно!
— Э-э-э-э?! — сказали Кичиро и Кёхей одновременно. — И вот она благодарность…
— А что вы хотели?! — спросила Велес уже более грубо, слезы исчезли с лица. — Для меня важнее всего госпожа, я её щит! Моя задача — отражать любые атаки на поле боя, но пока от меня не было толку, почему-то она меня не звала…
— Не печалься, — сказал Алукард, — я тоже был не особо у дел. Наша госпожа сильная, и во многом может справиться сама.
— Это точно, — вмешался я, — Люцифер сильная, но в предстоящей войне только ее сил не хватит, нам нужны союзники. Вы все, — обвел их всех, — залог того, что Люцифер победит. Хватить страдать ерундой! Одна ревет, остановиться не может. Другой не верит собственным товарищам, третий старческий маразм заработал спустя девять тысяч оборотов своей жизни, четвертый вообще сам в себе разобраться не может, и до сих пор не открыл свою основу духа!
— Это ты про меня? — спросил Хиса, показывая на себя пальцем.