В лечебницах как раз белых было больше одного. Если городок мелкий, их могло быть парочку, но вот если покрупнее, вроде Закры, то не меньше десятка.
Самые богатые кварталы города были в центре, там, соответственно, была лучшая лечебница, которая обслуживала знать. И весьма логично, что там помощников всегда хватало. Мне место нашлось именно в лечебнице в восточной части, где жили в своем большинстве торговцы и ремесленники.
Еще именно в этой части города было больше всего трактиров. Логично, что место с завидным постоянством пополнялось любителями пьяной поножовщины, бытовых разборок и прочих скромных радостей простого ремесленного люда. Местечко, если честно, на вид откровенно пугало. Покосившаяся двухэтажная постройка в подворотне, окруженная со всех сторон темными закоулками, откуда периодически слышались чьи-то невразумительные крики. Скорее всего, кричали гуляющие в трактирах подмастерья, но от этого менее жутко не становилось.
Своеобразным издевательством выглядела вывеска на покосившейся хибаре: «Утешение». Названия, кстати, своим лечебницам давали, как правило, сами белые маги. Делалось это для того, чтобы местный люд в крупных городах легче запоминал и не путал их между собой. У нас у темных, как я в свое время заметил, белые для этих целей использовали названия лекарственных трав. Тут у огневиков, по ходу, в чести были абстрактные понятия. Утешение, пожалуй, последнее чувство, которое вызывало это место.
Заведовала лечебницей низенькая сухонькая старушка Хон. Сколько конкретно ей было лет, наверное, не знали даже демоны. Огромные глаза блюдца и удивительно безмятежная маска на лице выдавала в ней сильного белого мага. Сила ее дара наверняка вполне позволяла ей устроиться и в лечебницу в центре города, но не такой она была человек. Как рассказал Чан, а ему, скорее всего, рассказали когда-то другие белые маги, Хон пришла в Закру фиг знает сколько десятков лет назад. Именно эта лечебница первой попалась по дороге белой магичке, здесь она решила остаться.
Шли годы, лекари приходили и уходили, но вот Хон оставалась верна своему решению, которое приняла много лет назад. Постепенно она стала здесь главной, и у места появилась своя характерная атмосфера:
- Юноша, а вы умете вправлять переломы или перевязывать раны? - мелодичным голосом спрашивала меня Хон, когда я впервые появился перед ее очами.