«Бах! — подсказало мне существо из озерца, а я увидел
разлетающуюся тушу. — Большой бах!»
— А как мы?.. — проревел демон, но закончить не успел.
Тут, судя по всему, Курф понял, что мы задумали. Поэтому сам
издал истошный вопль, которым заставил монстра отпрянуть. А затем
рванулся вперёд.
Рванулся изо всех сил. Из всех ресурсов, которые в нём только
оставались. Но главное, что при этом глубокая рана у основания
одного его «крыла» разошлась, полностью отделив часть пета Асакуры
и оставив его в отростке монстра.
Однако именно это дало ему большую мобильность и он вцепился в
одну из морд монстра. При всей трагичности ситуации медлить было
нельзя. Нужно было заканчивать то, что мы начали. Нужно было…
Я отбросил мысли. Сейчас было не до них. Только действие.
Ускорившись, насколько мог, я проскочил мимо твари. Оказался на
одной стороне с Йониром, остановился, развернулся и ускорился
снова. Теперь распорол то место, на которое указывал мне Роб. Ну
как распорол. Там сначала тоже послышался звон, но не такой
уверенный. А затем я понял, что что-то изменилось. Взглянув из-под
очков, увидел, что наш противник стал частично видимым.
Тогда я собрал всю свою силу и пропорол шкуру, а потом ещё и
разворочал мечом отверстие побольше.
Коготь ударил меня со спины и вышел из живота. Кажется, конец
селезёнке. Ну, ничего, это поправимо.
Сорвавшись с когтя, я ускорился, оказавшись в недосягаемости от
новых ударов твари. Сунул руку в сумку и понял, что мне, скорее
всего, хана. Сфер больше не было. Весь запас, который мы взяли, был
израсходован.
Зато Йонир не подвёл. Пользуясь тем, что рана, причинённая мной,
сделала монстра видимым, он выдал такую струю пламени, что
любо-дорого! Она чётко вошла в разрыв шкуры, который я проделал. А
затем принялась выжигать всё внутри.
— Ты плохо? — услышал я голос, который даже не сразу понял, кому
принадлежит.
Перед моим лицом появилась серебристая струйка.
— Ранен, — выдохнул я, сглатывая.
Но оказалось, что расслабляться было очень рано. Внутри монстра,
видимо, было очень много газа, или чего-то ещё подобного. Но через
десять-двенадцать секунд наполнения его пламенем он действительно
взорвался. Да ещё как! Ошмётки плоти разлетелись во все стороны,
как и струи крови, и много чего ещё. Несколько попало и в меня,
оставляя синяки и сильнейшие гематомы, которые проявятся позже.