И, да, этим самым он всё ещё пытался получить его
расположение.
Пришло время последнего превращения. Гвельф положил броню под
специальный пресс, где она должна была стать тем самым уникальным
предметом. Редкие сферы, среди которых была одна даже сверхредкая,
потихоньку впитывались в чешую, облитую или облепленную Робом.
Артефактор затруднялся сказать, что именно он сделал.
Но в тот момент, когда он вынул броню из-под пресса, рот его
раскрылся, а на глазах появились слёзы. Никогда он не делал ничего
подобного. И никогда ему уже не доведётся сделать что-то настолько
великое.
Утром я проснулся от звонка Гвельфа. Дрожащим голосом, абсолютно
не присущим ему, артефактор сказал, что я могу прийти и положил
трубку.
Я легко соскочил с кровати и пошёл умываться. Когда вернулся,
Асакура уже была одета и ждала своей очереди в ванную комнату.
— Доброе утро, — сказала она. — Как спалось.
— Привет, — ответил я. — Отлично.
Вроде бы ничего на значащие фразы, но я сделал сразу несколько
выводов. Во-первых, наши отношения действительно особо не
изменились. Не будет Асакура лезть ко мне с разговорами про
отношения, верность, общение и прочее. Мы можем сегодня же
разойтись по разным сторонам и встретиться через год, сказав друг
другу привет. А во-вторых, всё-таки всё изменилось. И мы могли
пойти дальше рядом.
Я решил не торопить события, и дать им развиваться самим. В
конце концов, перед нами стояла сейчас куда более важная
задача.
Уже через полчаса мы сдали ключи от номера и вышли на улицу.
Погода стояла просто чудесная, словно радовалась, что всё так
успешно складывается. Мы сели во внедорожник воительницы и поехали
к Гвельфу.
Да, действительно ничего не изменилось. Только её вечная
отстранённость исчезла. И всё.
Мы подошли к мастерской, но дверь оказалась закрыта. Я постучал.
Внутри послышались тяжёлые шаги, затем звук открываемой щеколды, и
только потом дверь едва приоткрылась. Артефактор высунулся наружу,
осмотрел подходы к его небольшому зданию, и только потом пустил нас
внутрь.
— Всё получилось? — спросил я. — Как Роб?
— Послушай, — проговорил Гвельф, обращаясь ко мне, всё тем же
дрожащим голосом, словно старость навалилась на него одномоментно.
— Хочешь, я тебе подарю легендарную броню! Она держит удары до
тридцатого уровня включительно! Ещё ножны для твоего меча подарю.
Защитные коробки буду хоть до конца жизни делать. Или в запас
сделаю, хочешь?