И хотя всё говорило о том, что их мир остался в прошлом или
будущем или вообще в другом измерении, но незримый лучик надежды
щекотал ожидания братьев.
Шесть километров по карте растянулись по лесам да вдоль не шибко
прямой реки на добрых три часа. Это при том, что парни держали
довольно высокий темп. Сквозь шум ветра понемногу стали пробиваться
другие звуки, похожие на человеческие крики.
- Ускоримся? – Повернулся к брату Олег.
- Никуда не денутся, а выскочить в какую-нибудь заварушку нам
нет резона. – Игорь взял в руки свою мосинку, проверив наличие
патрона в стволе.
Не успели пройти и сотни шагов, как медвежий рёв заставил
трепетать листву на деревьях. Братья переглянулись и приняли
молчаливое решение - всё-таки ускориться.
Выскочив на небольшую поляну, где бушевал хозяин леса, они
увидели картину: наши предки в борьбе за выживание. Пока счёт был в
пользу зверя. Один туземец валялся сломанной куклой в центре
поляны. Из разодранной штанины вытекала кровь, человек либо был без
сознания, что, скорее всего, либо притворился мёртвым, правда в
чудовищно неудобной позе.
Ещё трое индейцев сгрудились на кромке леса, угрожая копьями.
Стало понятно, что они провоцируют гризли подняться на задние лапы,
чтобы бросить дротики в менее защищённый живот, а там и нанизать
зверя на копья. Гризли хотя и не впечатлял размерами, на вид
немного за двести килограмм, но опыт чувствовался, особенно в
противостоянии с человеком.
Почуяв новые консервы, гризли оценил мельком братьев и продолжил
наступление на индейцев. Когда медведь прёт на четырёх лапах,
остановить его копьями с обсидиановыми наконечниками малореально.
Конечно, впоследствии он умрёт, когда осколки стекла доползут по
крови до его сердца, но людям от этого легче не будет.
- Не стреляй! Прикроешь, если на нас пойдёт! – Сказал брату
Игорь, жалея, что так и не заменил дробь пулями в Мосберге
Олега.
Один индеец в меховой безрукавке и шерстяных штанах с
причудливым орнаментом на правом бедре занял главенствующую
позицию. В его глазах плескался первобытный ужас, но он смело тыкал
в морду зверя своим копьём. Переливающийся на солнце обсидиановый
наконечник копья угрожал серьёзными последствиями. Медведь, словно
понимая это, старался зайти с фланга и атаковать голого по пояс
охотника, сжимающего до белизны пальцев кривоватую палку с простым
каменным наконечником.