Звенел Андрюха складно и, если начинал, то надолго, долго, долго…
«Значит, мой должок мне не светит», – вздыхая подумал Панчик. «Ну что же.. С паршивой овцы хотя бы шерсти клок».
– Как тебя откопали? Весь город в непонятках. Братва беснуется. Вчера был и вдруг, на тебе, исчез.
– Да хорошо, что так всё кончилось. Я там чуть не свихнулся. Эти деньги никому добра не принесут. Достоевский был прав.
– Гляди-ка… Прозрел. Может, в святые подашься?
– Говорил подруге, чтобы никому не звонила в Хабару. Нет, не удержалась, сестре позвонила, а та на прослушке была. Протосята дело знают.
– А с ними батька их Протас, – согласился Панчик.
– Во-во. Так и просекли меня, Родя. Пришла местная братва и спокойно говорит: «Либо ты у нас в рабах, пока не закроешь долг, либо вали в свой Хабаровск».
– Ну, а ты что?
– Мне Родина дороже. А ты бы как поступил?
– Я бы не брал того, что мне не принадлежит. А потом, если уж на то пошло, вернул их тому, кому они принадлежат.
Андрей вдруг погрустнел.
– Хорошо, что питерцы по натуре народ культурный. Бить не стали. А могли вообще по почте в отдельных коробках выслать. Наши, наверное, так бы и поступили.
– Да какой с тебя навар? Одни мослы. Вон, со Слона холодец знатный выйдет.
Слон сделал вид, что слова относятся не к нему, но было заметно, что шутка ему понравилась.
– А мечи-то, серийные, а выглядят, как настоящие. Словно их на заказ делали. Смотри, даже волна от закалки на лезвии видна. Наверное, богатый япошка был. Не одну китайскую душу на тот свет отправил, – сказал Андрей, осматривая экспонаты. – Я читал, что в Найкине они порешили больше ста тысяч китайцев.
– Восток дело тонкое, – отрешённо добавил Панчик, блуждая взглядом по пространству музея.
– А может, и корейскую, – добавил Андрей.
Все рассмеялись, включая и Панчика. Андрей стал комментировать всё, что находилось вокруг, вызывая у дружков неподдельный интерес и восторг. Сказывался его истфак и предрасположенность ко всему, что было связано с войной.
– А что с твоей программой на ТВ? Кто её сейчас ведёт? – спросил Панчик, когда Андрей переводил дух.
– Забудь. Я уже давно махнул рукой. Хотя, конечно, жалко. Прикинь, тема войны и мира. Ведь человечество мирно прожило, ну пару недель или месяцев, не больше. Все боятся признать, что насилие – часть человеческого естества.