– Ну и…
– А вместе с ним и всем остальным из этой своры бездельников. Хотя всем остальным я бы просто отрезал одно место обычными ножницами по металлу. А он говорит: «Нет, Андрюха. Для таких дел нужен особый меч, а не ширпотреб. С заклинаниями». В общем, мы поржали славно. А потом он давай мне целую историю рассказывать, как его бывший одноклассник, когда в музее нашем работал в охране…
– Это где мы вчера были? – перебил Панчик.
– Нет. Там, где картины висят. Где Шишкин и всё такое. Так вот, он говорил, что в запасниках, где-то в подвале, валяется, представляешь себе, в пыли, во всяком хламе, настоящий самурайский меч. Прикинь, не тот, что мы видели под стеклом, серийная штамповка, а натуральный катан, выкованный хрен знает когда и кем. С молитвами, ритуалами. С именем и всякими прибамбасами. Древний, которому не одна сотня лет.
– Катан – это меч по-японски, я правильно понял?
– Ты правильно понял, хотя они подразделяются, но это всё равно. Прикинь. Он даже мог спокойно присвоить его, домой после работы прихватить, и никто бы этого не заметил. Но потом забздел. Он узнал, сколько может стоить такая штуковина, и съехал с этой темы, но никому об этом не говорил, пока не уволился. Это же с мафией пришлось бы связываться. Ну, в общем, не тебе рассказывать, чего это стоит. Я вот с Протасом связался, теперь локти кусаю. А потом, он же бывший мент.
– Ну, где псарня там и мусарня, – возразил Панчик.
– Нет, друган говорил, что это честный мент, – очень серьёзно возразил Андрей. Они расхохотались.
– А я его, кажется, знаю. Такой скулатый. Он гаишником работал. И денег, кстати, не брал. Но лучше бы брал.
– Ну ты слушай дальше. Этот мой дружбан, ты, кстати, с его родным брательником в фазанке на дальдизеле учился…
– Не наматывай, Андрюха, ты отвлёкся.
– Ну да. В общем, когда о мече заговорили, он как раз книгу одну перечитывал, «Фрегат Паллада». Ты не читал? Напрасно. Советую. Её Гончаров написал, он на этом фрегате ходил в Японию, заключать первое мирное соглашение. Там им япошки мозги парили целых три месяца. У них тогда был закон «Закрытых дверей». Кто чужой к ним попадал – того в тюрягу. А если свои терпели бедствие, например, в России, то наши их уже не пускали обратно. А тем, кто всё-таки возвращался в Японию, тем тупо рубили головы.