– Дождь идет, сэр, – сказала она.
Перри не слышал: он следил в бинокль за полетом птицы. Немного погодя он протянул бинокль Джульетте, она поднесла его к глазам, но увидела лишь унылое небо.
– Ну что, видели? – спросил он, когда она опустила бинокль.
– Да. Чудесно.
– Он не знает, что идет война, – сказал Перри.
Птица, кажется, навеяла на него меланхолию.
– Надо думать, что не знает, сэр.
– Перри, – напомнил он.
Затем они принялись искать его шляпу, проискали двадцать минут, признали, что это безнадежно, и вернулись к автомобилю.
При их приближении шофер вылез из машины. Джульетта видела, как он ухмыльнулся, заметив пропажу шляпы и грязь на коленях брюк, от которой не спас брезент.
– Хорошо прогулялись, сэр? – спросил шофер.
– Отлично, – ответил Перри. – Мы видели ястреба-перепелятника.
– Ну как, мисс Армстронг, понравилась вам сегодняшняя прогулка?
– Да, было очень мило. Благодарю вас.
Если честно – ни капельки, подумала она про себя.
На обратном пути ей отвели заднее сиденье, а Перри устроился впереди рядом с водителем.
– Мисс Армстронг, вам там удобно?
– Да, сэр. Перри.
– Можете вздремнуть.
Она последовала совету, пока Перри с шофером беседовали о футболе (оба оказались знатоками, хотя из них двоих хоть раз выходил на поле с круглым мячом только шофер).
По возвращении в Лондон Перри повел ее ужинать в ресторан «Бон-вивёр» на Шепперд-маркет, и она простила его за то, что он целый день морил ее голодом. Конечно, сперва ей пришлось переодеться: на пальто и туфлях запеклась корка грязи, а покрытые «лесенками» чулки уже не подлежали ремонту. Даже хороший ужин компенсировал это лишь с натяжкой.
Ужин, впрочем, был очень хороший.
– Ешьте, – сказал Перри. – Вы, вероятно, еще растете. Судя по виду, вас не помешает откормить.
«Как теленка на убой?» – подумала Джульетта.
Им подали курицу в белом соусе, пудинг с апельсиновым вареньем и к этому – «отличное пуйи», которое сомелье, по его словам, приберег для Перри.
– По нынешним временам такого не достать, сэр, – вполголоса произнес он.
Джульетта впервые в жизни пила «отличное» вино, впервые в жизни ужинала с мужчиной, впервые ела в дорогом ресторане, где на столиках стояли лампы с красными абажурами и официанты называли ее «мадам».
Перри поднял бокал и, улыбаясь, произнес:
– За победу.
Видимо, Джульетта прошла испытание, хотя у нее в душе затаилось подозрение, что в какой-то момент он ее все же «усыпил». А вдруг он ей внушил что-нибудь такое? Она видела гипнотизеров в цирке и теперь беспокоилась, что вдруг, войдя в столовую на работе, закрякает уткой или же, оказавшись в метро, вдруг решит, что она кошка. (Или еще чего похуже.)