– Откуда ты? От Семеновой, от Колосовой, от Истоминой?
– Сегодня она танцует – похлопаем ей – вызовем ее!
– Она так мила! У нее такие глаза! Такие ножки! Такой талант!
– Говорят, Катенин подсадил вчера однополчан в театр, чтоб поддержать свою протеже.
– Известно, преображенцы вчера постарались, не пожалели ни ладоней, ни глоток. Я думаю, все охрипли, сегодня на учении и командовать не могут.
… – Хочешь последнюю байку?
Какой тут правды ждать
В святилище закона?
Закон прибит к столбу,
А на столбе корона!
– Пушкин?
– Нет, он еще из деревни не вернулся.
– А говорят, видели его в театре. У оркестра, впереди, как всегда, вертится.
– Да нет его там!
– Ну, значит, дежурит за кулисами…
Все знакомые. Поблескивающий очками, язвительно улыбающийся князь Вяземский. Молодой красавец-генерал Михаил Орлов.
Мельтешащийся Александр Иванович Тургенев, захлебываясь, рассказывает очередную новость похохатывающему Жуковскому. Нелепый Кюхельбекер, перегнувшийся в другой ряд, отчаянно жестикулирует и громко вмешивается в разговор. Обезображенный оспой, с вытекшим глазом, чопорный собеседник Гомера поэт Гнедич, Пущин, Дельвиг… А в седьмом ряду с краю, как застывшая глыба, о которую разбиваются все театральные страсти, монументально дремлет Крылов.
– Освободили Европу, Россию возвеличили! С нами бог! А у князя Меттерниха на посылках бегаем.
– Посмотрите на Крылова: вот кто чужеземного ига не чувствует! Когда его спросили однажды, какое по-русски самое нежное слово, он ответил не задумавшись: «Кормилец мой».
– Какая рожа, Господи! А умен, ещё бы! Может быть, умнее нас всех…
А за кулисами, при тусклом освещении маслянных ламп, свой спектакль, повторяющийся из вечера в вечер.
– Ты, миленькая, дулища, – беснуется неуклюжий плешивый толстяк с непомерным животом и голосом кастрата. Это всем известный князь Шаховской – знаменитый знаток сцены, поэт, драматург, режиссер и первый театральный педагог столицы… – Уха у тебя нет, в плачки тебе идти надо было… – князь шепелявит, не выговаривает буквы «р» и со многими другими буквами – также не в ладу.
Молоденькие актрисы, не слушая князя, переглядывались с офицерами, толпившимися в проходах. Те в нетерпении переминались, в основном, поджидая кордебалет.
– Приехали, – пронеслось неизвестно откуда взявшееся известие. – Балет приехал!..