- Не знаю. Просто не хочу, чтобы ты замыкалась в себе. Хочу быть рядом с тобой. Я уже упустил тебя один раз, и…
- Все нормально, ясно? - перебивает она уже резче. - Я больше не собираюсь принимать наркоту. Меня выдрессировали на эту тему, угу.
Смотрит злым взглядом, я сжимаю зубы. Она винит меня в том, что я отправил ее в лечебницу. Но я больше ничего не мог сделать. Я пытался говорить, запрещать, умолять, угрожать.
Черт, да я чуть ли не к кровати ее привязывал, надеясь, что Лиза переживет ломку, и ее отпустит. Но ничего не помогало. Она сбегала из дома и снова накачивалась этой дрянью. Даже без денег умудрялась ее достать, не хочу думать, каким образом.
- Я хотел помочь.
- Взрослая девочка, сама справлюсь. Как никак уже двадцать восемь. Перевалила рубеж Джима Моррисона, глядишь, не сдохну.
- Зачем ты так с собой? - мне действительно больно слышать подобное.
Моя вина огромная. Просто гигантская. Когда мама погибла в аварии, Лизке было всего восемнадцать. Отец переживал горе очень остро, он просто не замечал нас, ничего вокруг не замечал. Мама была центром и смыслом его жизни. Именно мама, не мы, дети.
Несмотря на его любовь к нам, она всегда стояла во главе угла. Он не смог пережить ее гибель. Сгорел меньше, чем за год. Рак сожрал его, и папа не пытался сопротивляться. Мне кажется, он даже был рад этому, надеясь встретиться с мамой в каком-то другом, лучшем мире.
Мы остались вдвоем. Двое ребят из обычной семьи, все наше имущество - это московская квартира, которую в итоге пришлось продать и перебраться в жилище поменьше. Здесь мы и теперь обитаем.
Все было сложно. Я считал себя обязанным обеспечить нам с сестрой достойную жизнь и в этом стремлении зашел слишком далеко. Огреб по самое не балуй, а главное, упустил момент, когда под откос пошла жизнь Лизы. Прошло десять лет со смерти мамы, а мы до сих пор никак не разгребем наши проблемы.
- Я с собой? - хмыкает Лиза. - Мне так проще, Рус. По крайней мере, сейчас. Думаешь, легко найти смысл в своем существовании, вообще в этом мире? Наркотики помогали, по крайней мере, не думать об этом. О том, как все бессмысленно. О том, что каждый гребанный день надо вставать с постели и выполнять ряд действий, пока наконец не отрубишься ночью.
- Может, тебе снова пойти на терапию?
Лиза только нервно хмыкает.