К четвергу уровень издевательства мира достиг своего апогея. И, что самое обидное, пострадала больше всех совсем не Летти.
Мистер Эптайр был срочно вызван по делам, поэтому на неопределенный срок покинул академию. Конечно, никто не стал объяснять нам о конкретных причинах его отсутствия, просто оповестив о том, что положенные занятия по практике меморизма отменены. И, конечно, никто не позволил прохлаждаться все четыре освободившихся часа.
Вместо этого нас ждала внеплановая лекция по мировой истории и два дополнительных часа работы в саду. Кажется, меньше четырех унылых студентов такому стечению обстоятельств был рад только мистер Конерт, который отлично понимал, что в состоянии, подобном тому, в котором пребывали мы за день до осеннего бала, рассчитывать на плодотворный диалог не приходилось. С тем же успехом он мог бы пытаться получить ответы на задаваемые вопросы у удобного кожаного кресла, по подлокотникам которого пожилой преподаватель практически безостановочно раздраженно барабанил пальцами.
Пытка знаниями была настолько мучительно скучной, что даже Ланнерт, который обычно проявлял интерес ко всем без исключения предметам, уже в конце первого часа занятий удобно устроил голову на парте, то и дело закрывая глаза.
Видимо, в наказание за то, что мистеру Конерту пришлось потратить на нас два незапланированных часа, в качестве домашнего задания мы получили внушительных размеров реферат, сделать который предстояло за выходные, однако сейчас даже это не могло омрачить факт освобождения.
Работа в теплице добила остатки морального духа, а печальный взгляд Исы, встретившей меня по пути в столовую на ужин, однозначно дал понять, какое жалкое зрелище я собой представляю.
— На вас с Ланнертом без сочувствия смотреть сегодня было нельзя, — подвела итог дня подруга, забравшись вечером в кровать.
— Он спал на лекции по истории. Спал, Иса! — проговорила я, показывая масштаб трагедии.
— У-у-у… — задумчиво протянула девушка. — Все очень плохо.
— Знаешь, мне иногда кажется, что Леттиэль права, и завтрашний день вообще никогда не наступит. Замкнутый круг, и каждый новый день мы будем просыпаться в сегодня…
— Эй! Я вообще-то здесь! — недовольно буркнула Крестер, которая никак не могла смириться с тем, что мы как бы перестали ее замечать.