– Тогда спокойной ночи, – сказала Фиби, благодарная Фрейе за то, что та не только на три шага опережает их с Маркусом, но и находится хотя бы на шаг впереди Мириам.
Фрейя что-то промычала, поглощенная страницей на компьютерном экране.
Фиби поднялась наверх. Ее комната находилась почти в конце длинного коридора, стены которого украшали старинные французские пейзажи. Толстый ковер гасил шаги. Войдя к себе и закрыв дверь, Фиби подошла к гардеробу (стиль ампир, около 1815 года) и сдернула пластиковый мешок. Быстро достав оттуда один из мобильников, она включила телефон. Батарея была полностью заряжена. Оставалось лишь позвонить.
Прижимая мобильник к сердцу, Фиби проскользнула в примыкающую к ее комнате ванную и тоже закрыла дверь. Две закрытые двери и просторное помещение, облицованное толстой мозаичной керамической плиткой, были единственными атрибутами уединения, доступными в вампирском доме. Фиби сбросила туфли, улеглась в одежде в холодную пустую ванну и только потом набрала номер Маркуса.
– Привет, дорогая. – В голосе Маркуса, обычно теплом и беззаботном, отчетливо звучала тревога. – Как прошел обед?
– Чудесно, – соврала Фиби.
Она поудобнее устроилась в ванне в эдвардианском стиле, с замечательной высокой спинкой и удобным изгибом для шеи.
Тихий смех Маркуса свидетельствовал, что жених не слишком-то верит ее ответу.
– Два крохотных кусочка десерта. А все остальное – там отщипнула, здесь ковырнула? – поддразнивал он невесту.
– Один кусочек десерта. Шарль, бедняга, так старался.
Фиби наморщила лоб. Нужно будет как-нибудь загладить вину перед поваром. Подобно большинству кулинарных гениев, Шарль очень обижался, когда видел тарелки с недоеденными или, хуже тоже, нетронутыми блюдами.
– Никто и не ждал, что ты наешься до отвала, – сказал Маркус. – Обед устраивался не для тебя, а для твоих родных.
– Там много чего осталось. Все, что можно было собрать, Фрейя отдала маме.
– Как держался Эдвард? – спросил Маркус, знавший о сомнениях отца Фиби.
– Папа был в своем репертуаре. Снова пытался отговорить меня от нашего плана. – В трубке воцарилось молчание; когда оно затянулось, Фиби поспешила успокоить Маркуса: – Папины уговоры не сработали.
– Эдвард хочет, чтобы ты не сомневалась в принятом решении, – тихо произнес Маркус.
– Я-то уверена. Но почему меня без конца спрашивают об этом? – не выдержала Фиби, даже не пытаясь скрыть раздражение.