Я занесла благоухающие цветы с пакетами в дом и сразу же заметила вазу с букетом жёлто-белых эустом, стоящую на комоде. Какая ошеломляющая прелесть. Мне не пришлось гадать, откуда в доме появился роскошный микс. Олег нередко присылал с курьером цветы, (когда Тамара Васильевна, наша домработница, приходила убираться) по поводу и без повода. А сегодня повод имелся, и невозможно было не обрадоваться цветам вдвойне. Мой любимый муж стремился к примирению, и я с замирающим сердцем ждала его возвращения, пока готовила домашний капрезе.
— Всё же я не зря сделал ставку на цветы, — раздался его бархатный голос, стоило стрелке на часах приблизиться к восьми, от которого обволокло сладостным теплом. И именно сейчас мне захотелось забыть об ужине, ссоре и людях извне. Забыть о зарубежной поездке с прицепом в виде вынужденной тайны.
Рядом с ним всё ставилось неважным, особенно, когда темнеющий взгляд нескромно заскользил по шёлковому белью.
— Ты предлагаешь сегодня остаться без ужина? — спросил Олег, притягивая меня к себе.
— Я предлагаю не откладывать до отпуска то, что должно произойти само собой.
Конечно, не здесь, не на кухне — Олег без слов понял меня.
Впрочем, дальше гостиной мы не дошли, слишком сильно я соскучилась по его теплу и ласкам. По сильным рукам, что так правильно притрагивались к воспламенившемуся телу, по шумному дыханию и жадным поцелуям на свих губах. Каждый его вздох и движение дарили ни с чем не сравнимые ощущения, и я бы слукавила, если бы оттянула желаемый миг.
М-м-м-м… как же было хорошо.
Я тонула в нежности мужа и наслаждалась жаром, исходящим от шершавых пальцев, слегка царапавших чувствительную кожу. А какой страшной силой был наш зрительный контакт… Всепоглощающая страсть, что бушевала в его кошачьих глазах, раз за разом пробуждала неудержимое желание, и я была готова вот-вот унестись за грань, к сверхновой от глубоких мягких толчков. Позвоночник пронзало от всеобъемлющего наслаждения, а от заполненности разум пропадал. Между нами всегда происходило так: страстно, порой необузданно, пока не притуплялся сумасшедший голод.
— Не сдерживай себя, — сказала Олегу, чувствуя закручивающуюся спираль, что обещала уже скоро разнести на осколки, и буквально заныла в голос, потому что накрылось медным тазом наше «хорошо».