– Мой друг поймёт? – спрашиваю я. Этой уловке я научилась на улицах Города: притворяйся дурачком, и тебя не будут принимать во внимание. Не будут ожидать подвоха.
– О, да. – Улыбка старика становится шире. – Он знает, где меня искать. Разве нет?
– Вроде бы, да…
Выждав подходящего момента, я делаю выпад. Слепо бросаюсь под стол. От торопливого, неловкого движения корзина переворачивается; свёрток выскальзывает из неё. Тянусь за ним, но руку мою перехватывают пальцы торговца. Он плюётся ругательствами, пытаясь вытащить меня из-под стола. Держит старик крепко, пальцы его так сильно впиваются в запястье, что на глаза накатывают слёзы.
Под туникой у меня спрятан нож, до которого легко дотянуться. Хватаю его и целюсь лезвием в руку торговца.
Он ужасно кричит. Отшатывается. Красная, густая кровь хлещет во все стороны. Я хватаю свёрток и делаю то, что умею лучше всего. Бегу.
ДЭЙ
Пацан ушёл, и с тех пор Лонгвей практически не обращает на меня внимания. Развалившись в кресле, он делает долгие затяжки из тонкой трубки. Опиумный дым вырывается в воздух подобно чернилам, призрачным кольцом повисая вокруг его головы. Слежу за дымом и стараюсь выглядеть безразличным, хотя сам отчаянно перебираю мысли. Краем глаза я вижу охранника, он весь в чёрном, горой высится в коридоре.
Того, что мне нужно, в этой комнате нет. Впрочем, я и не ожидал, что оно будет здесь. Мало кто стал бы хранить ценные вещи прямо посреди опиумного притона.
Из комнаты ведут четыре проёма. Широкие и арочные, выходящие в длинные коридоры. Четыре пути. Взгляд мой мечется между ними, пытаясь уловить в тенях хоть проблеск, возможную зацепку.
Но даже зацепки не помогут, если я не найду способ выбраться с этого дивана.
Смотрю на Лонгвея. Глаза его закрыты, лицо расслаблено, словно у кота, нежащегося на солнышке.
– Мне надо отлить. – Стараюсь, чтобы голос звучал ровно, сухо.
Он не отвечает. Даже не открывает глаз. Но он слышит, я замечаю это по поджатым, изогнувшимся губам.
– У вас есть туалет? – спрашиваю уже громче.
Глаза Лонгвея остаются закрыты. Ощущаю себя мальчишкой, который не особо нежно тыкает палкой спящего дракона. Глупо так подставляться, но число оставшихся дней пылает у меня в мозгу. Шестнадцать.
Обдумываю, сглатываю и делаю ещё один тычок:
– Хоть что-нибудь? Банка?
– Терпи, – рычит он.